Насколько смогла в нервозной слезоточивой сумятице, Есеня укрыла бабушку горячим пледом любви. Вечером надо будет повторить. Надо повторять до тех пор, покуда Елена Кобчер не снимет с себя чужую вину – вину за конфликт между цивилизациями.
– Миссис Елена, вы были в те годы подростком. Вы не могли знать последствий. Тем более, вас принудили.
– Так-то оно так, доченька, но и ребяткам было всего лишь три, пять и шесть годиков. Они не свершали зла, но их заставляли проглатывать мою стряпню… Да и ты, я гляжу, ребенок. Бестолковый ребенок, который не знает, что сказать в свою защиту.
Старушка решительно встала, развернула к дверям тележку:
– Если дурь ударила в голову, оставайся в безбожном виде! Я второй раз травить никого не буду. Жди, когда физики-химики сварят тебе в пробирках.
И сгорбившись удалилась. Куда девалась гордая осанка? Видать, посылы любви совсем не скоро доходят до станции назначения.
А подполковник через час не пришел. Физики-химики тоже растерялись, обеда не было, ужин запаздывал. Не то чтобы мучил голод, в этом теле можно пять дней обходиться без пищи и воды, но нарастала враждебность находящихся за стеной. Отчуждение чувствовалось во всем, ее даже не заставляли спать и видеть сны.
Уже поздним вечером появились двое из лаборатории, у дверей оставили охрану с бластерами наизготовку. «Эх, ребята, воистину, угроза порождает насилие. Так и хочется шарахнуть силовым полем, чтоб стены разлетелись».
Ученые с гордым видом водрузили на стол пять тарелок с пронумерованными запеканками, пять графинов с цветными напитками. Объяснили «инопланетянке»: посредством спектрального анализа, коллектив Института восстановления человека вывел формулы молекул ее нового организма. Аналогичные соединения белков, жиров, углеводов и витаминов срочно синтезировали, запекли и сдобрили.
Что и послужило основой для этого скромного ужина. Ученые просят теотимянку попробовать каждое блюдо и написать замечания на соответствующих пронумерованных листочках. Есения пообещала, не разочаровывать же умных парней.
Когда химики вышли, провела ладошкой над пищей. Так и есть. Продукт более-менее подходит по биохимии питательных веществ, но не отрегулирован на левостороннее кручение электронов. Оставалось спустить брикетики в унитаз, что Еся и сделала, написав положительные отзывы о каждом.
Получилась глупая вежливость, записанная на камеры, но работа с изменением спина – недоступное удовольствие для лаборатории института. Нет необходимости заставлять ученый народ париться над проблемой. Нет смысла подпитывать недолговечный организм теотимянки. Когда она вновь примет облик земной женщины, остатки синтетической пищи вызовут внутренние кровотечения и болезни.
Тем более, кожа «пришелицы» уже подводила. Она медленно разрушалась, ломила противными болями с макушки до самых пят.
Воссозданное Есенией, как еще одна производная от матрицы-гибрида, это тело не соответствовало нормальной физиологии разумного существа с другой планеты. Земляне сколько угодно могли принимать его за чистую монету, но оно было неполноценным, нежизнеспособным, ни здесь, ни там.
От силы, еще одни сутки. Дольше Еся не выдержит пребывания в образе предков по отцовской линии первого воплощения. А в образе предков по материнской линии родилась, развилась и прекрасно себя чувствовала.
С точки зрения пленницы, это было решающим фактором, почему ее следует причислять к земным, а не к чужеродным созданиям. (Будут ли аргументы учтены при вынесении приговора – это другой вопрос.) Тему следовало развить в опроснике Кобчера.
Так зелененькая и сделала. Половину ночи писала, а под утро видела новый сон, не входящий в тематику «сериала».
Маленький мальчик стонал и протягивал к ней ручонки. У младенчика было пять пальцев, а иногда четыре, что вызывало в людях растерянную сумятицу. Еся знала, как помочь ребенку. Но ее гнали прочь, и она уходила безвольно, оплакивая гибель родственной души на этой жестокой, жестокой Планете…
Мартин Кобчер пришел ранним утром, без охраны и без оружия, и девушка тут же добавила сотню очков в его пользу.