Скольжение. Вода ударяет меня со всей своей силой. Но я даже не покачнулся.
Так, хватит рефлексировать. Задание?
Сюжет. Найти главную угрозу для корабля Синий ветер.
Ясно понятно. С виду кажется, что главной угрозой для корабля является шторм. Но очень сомневаюсь, что вариант, лежащий прямо на поверхности, сработает.
Бунт?
Я посмотрел на испуганных матросов и других членов экипажа, которые пытались спасти свои жизни. Ну и выполнить приказы командиров.
Кстати, мне тоже что-то там крикнули, но я не обратил на это внимание.
Что же. Остаётся просто залезть на верхушку мачты и осмотреться.
Я подпрыгнул, поймал канат и быстро пополз наверх. Снизу раздалась матерная триада, но я ее пропустил мимо ушей.
До места, где обычно сидит матрос и наблюдает за горизонтом, я добрался практически без переключений. Пару раз чуть не сорвался, пару раз применил скольжение, чтобы, как ни странно, канат из рук не выскользнул, ну и несколько раз меня приложило порывом ветра об мачту.
Но вот итоге, я сижу на верхотуре, осматриваю, и жду пока мачта просто сломается от порывов ветра. Ничего примечательного и волнительного. Хех.
Ага, вот и опасность. Наш корабль летит прямо в огромный водоворот. Это угроза?
Ответа не последовало. Значит, логично предположу что нет.
Я тщательно высматривал любую опасность, но ничего не нашёл. А времени становилось все меньше и меньше, корабль все больше засасывает внутрь, нагибая вбок. И тут…
-Гвоздь мне в кеды, японский городовой, ёксель-мопсель, ёкарный бабай! – это то, что я воскликнул, только без матов.
Кричал я не просто так. Просто водоворот оказалось образовался не просто так. Это была огромная пасть какого-то чудовища.
И оно начало сжимать масть, чтобы перекусить маленьким корабликом.
-Ты угроза! – я не нашёл ничего лучше, чем крикнуть это. А следом я отправился в свободное падение вниз, прямо в желудок огромной твари.
Темнота. И я обнаруживаю себя мокрым на какой-то дорожке.
-Ёрш твою медь! – произнёс я как бы вдогонку. И успокоившись, принялся снимать одежду, чтобы выжать её.
Мда. Ещё немного и я бы стал планктоном во рту у кита. Таким же ничтожным и съедобным. Но успел. Заодно и порцию адреналина получил. Хорошо, что мне не пришлось сражаться с тем чудом-юдом. А если бы действия комнаты происходили близко к центру, то меня бы заставили. Вот наглядная разница между окраиной и центром.
Отжав одежду, я напялил её обратно. Она все равно была сырая, но для меня это было не очень сильное неудобство. Простынуть мне не грозит.
Теперь время выбора пути.
Я огляделся. И понял, что пока стоит отложить выбор пути. Ведь меня опять вела прямая дорога, без развилок.
Шаг за арку…
****
Юрген, или, как его зовут обычные люди, Юра, сидел и бил баклуши.
Баклуши даже не сопротивлялись, и поэтому бить их становилось всё скучнее и скучнее. Все чаще и чаще он поглядывал на часы, ожидая конца дежурства.
Мимо него изредка проносились поезда. Чаще всего это были степенные старички, которые тем не менее справлялись со своей задачей развозить по домам людей. Реже мимо пролетали поезда поновее. Это уже были не старые рабочие лошадки, а быстрые степные кони, в которых бурлит молодость и энергия.
Так же мимо него просачивался к выходу вялый поток людей. Иногда, по прибытию нескольких поездов, он переходил из ручейка в состоянии реку, но напор быстро стихал со временем.
Юрген первые часы своего дежурства честно пытался высматривать эвилов, но скоро ему это надоело. Никаких монстров в обличие людей не было.
Единственное, иногда то у одного, то у другого человека он видел уродливый нарост на голове. Но максимум что Юра делал — это провожал взглядом человека.
У любого человека может быть плохое настроение, депрессия, гнев, обида, разочарование и ещё целый список отрицательных эмоций. Но это же не значит, что надо палить в любого грустного из арбалета с светлыми болтами. Так на всех боеприпасов не напасёшься. И так болты довольно сложно создать.
Поэтому большинству людей приходится справляться с эвилами своими силами. Борьба закаляет, как неоднократно говорил учитель по философии. И не скажешь, что этот добренький старичок, раньше был одним из лучших Холов, прикончивший несколько Демонюг первого круга («Тьфу, испоганили родной язык, как были они демонюгами, а мы паладинами, так и остались, а не эти ваши Holy и Evil» - любил он приговаривать).
Вспомнив о своём оружие, он чуть расстегнул молнию холщовой сумки, и прежде чем свет льющийся из маленькой дырочки стал заметен прохожим, Юрген сунул руку внутрь, перекрыв путь.
Нащупав оружие, он проверил предохранитель и болты. Все было в относительном порядке. Ничего не сломано и не отломано. Хотя сломать арбалет изготовленный из святого дерева практически невозможно, его друг однажды доказал обратно. Причем это произошло у него совершенно случайно, впрочем, как и всегда.