— Освещение — штука непростая, — ответил он. — Я бы сказал даже сложная, особенно если говорить об этой пьесе.
— Вы совершенно правы, Джейк, — вмешалась Мэгги. — Но я надеюсь, что вы еще раз все взвесите. Судя по тому, что Сэм рассказывала мне о вашей работе в доме Брюса, вы профессионал высочайшего класса. Я прекрасно вас понимаю. Несколько месяцев назад я тоже открыла собственное дело и сейчас полностью ему подчинена. Однако же я решила, что этот маленький театральный проект позволит и мне многому научиться. — Она улыбнулась ему неотразимой улыбкой.
Джейк посмотрел на женщину и почувствовал в груди какой-то леденящий холодок. Он понимал, что Мэгги Соррел не была красавицей в общепринятом смысле этого слова. Но было в ней нечто такое, что выходило за рамки просто красоты. Она завораживала, интриговала — словом, относилась к тем женщинам, на которых мужчинам хочется оглянуться. Ей была присуща элегантность, не имевшая ничего общего с одеждой, это была элегантность личности. Джейк почувствовал, что его каким-то странным образом тянет к ней. И тут же накинул на себя узду. Он никогда не был знаком с подобной женщиной и не уверен, что хочет этого.
Поскольку он молчал, то Мэгги продолжила:
— Вы же сами сказали, что это новое дело для вас и вы бы хотели здесь чему-то научиться. Джейк, уверяю вас, мы оба выиграем, причем во многих отношениях. Взять хотя бы известность. Ее будет хоть отбавляй, что вовсе не повредит вашему или моему делу, вы согласны со мной? Я пришла к выводу, что в любом моем начинании я, вполне вероятно, могу столкнуться с потенциальным клиентом.
— Браво! По-настоящему деловой подход! — воодушевленно воскликнула Саманта. — Мэгги права, Джейк, вы будете в крупном выигрыше, если согласитесь. — Он снова промолчал, и тогда Саманта решила надавить: — А что вы, собственно, теряете?
После минутного колебания он наконец ответил:
— Время, которое мне придется потратить. Я не могу пренебречь ради этого своим бизнесом.
— Никто из нас не может, — заметила Мэгги. — Полно вам, Джейк. Посмотрите на меня. И для меня это задача не из легких, но я люблю преодолевать трудности. Ну же, решайтесь, Джейк! — И, не дожидаясь ответа, добавила: — Как бы то ни было, нам, думаю, будет очень интересно.
Неожиданно для себя самого Джейк согласился. «Господи, что я делаю, зачем мне эта обуза», — подумал он. И на всякий случай уточнил:
— Если я не потяну, если это будет мешать моей работе, мне придется уйти. Вы это понимаете? Мне хотелось бы честно предупредить вас, Саманта.
— Разумеется, Джейк. Значит, договорились! — подытожила она.
— Так что мы решаем со следующей встречей? — спросила Мэгги. — Вам удобнее в пятницу или в субботу?
— В субботу было бы лучше. В пятницу я работаю допоздна, а в субботу только в первой половине дня. Можем мы встретиться в субботу после обеда? Ближе к вечеру?
— Отлично! — согласилась Мэгги.
— Значит, договорились! — воскликнула Саманта неожиданно взволнованным голосом. — У нас будет великолепная команда! Вам понравится, Джейк, вот увидите. Это будет потрясающий опыт. Мне очень понравилась ваша идея освещения. По-моему, можно сказать, что проект освещения в целом уже готов.
— Я рад слышать это, — ответил Джейк, пытаясь скрыть удовольствие от ее похвалы. — Я всегда считал пьесу очень сильной.
— И в каком-то смысле жутковатой. Ведь там все основано на лжи. Ужасно, что людям приходится лгать, ужасно то, к чему приводит ложь, — вставила Мэгги.
Когда Джейк вернулся к себе, было без малого девять. Он прошел на кухню, открыл холодильник и, достав холодное пиво, понял, что ужасно проголодался.
Сделав несколько глотков, он прошел в гостиную, повесил пиджак на спинку стула и вернулся на кухню. Джейк открыл две банки консервов — говядины и маринованных овощей — и приготовил себе бутерброд.
Потом поставил поднос с едой на кофейный столик в гостиной, устроился в кресле, взял пульт и включил телевизор. Глядя на экран, он ел бутерброд и запивал его пивом. Однако его мысли были далеко от телепередачи.
Они были заняты театром, пьесой Миллера и двумя женщинами, с которыми он недавно расстался. Будучи полной противоположностью друг другу, они обе были очень славные и очень ему понравились. Потому он и дал уговорить себя участвовать в спектакле. Однако сейчас Джейк уже жалел об этом. Его поступок шел вразрез со здравым смыслом, и Джейку казалось, что игра вряд ли будет стоить свеч. «Как я мог на это поддаться?» — вновь и вновь спрашивал он себя.