Мог ли Дон быть оборотнем?
После игры я рассказал Кевину о зубах Дона. Я все ждал, когда он надо мной посмеется. Но он не смеялся.
— Бог ты мой! — сказал он. — Слыхал я всякие россказни про это озеро и про целые семьи, становившиеся оборотнями. Но никогда не верил. А ты уверен, что это был не прикол?
— Должно быть, он самый, — признал я. — Но если он пытался меня напугать, зачем ему было прятать клыки?
— Ага, — согласился Кевин. — Надо бы в полнолуние поостеречься.
Позднее я сверился с маминым карманным календариком.
До следующего полнолуния оставалось всего четыре ночи!
Мне хотелось сказать маме и папе, как я боюсь. Боюсь Дона, который может учинить надо мною расправу. Но я не хотел давать им новый повод считать меня слабаком.
Так что ничегошеньки я не сказал. Даже когда они отправились в картежный клуб и оставили меня в домике совершенно одного.
Я твердил себе, что никаких оборотней не существует. Что Дон самый обыкновенный мальчишка.
Поначалу вокруг стояла тишина. Потом снаружи послышался какой-то шорох.
У меня заколотилось сердце. Но я сказал себе, что это всего лишь белка.
Шорох стал громче.
У меня затряслись поджилки. Я сказал себе, что это всего лишь енот.
Из-за двери послышался низкий рык. Потом зацарапались, потом снова рык.
Я сказал себе, что это всего лишь Дон.
Я погасил свет и выглянул в окно. Лунный свет рассеивал темноту. С расстояния я увидел, как нечто красное движется к озеру через ряды деревьев.
Красная футболка «Ред Булл».
Фил! Несущийся через лес, словно дикий зверь!
Как только вернулись мама и папа, я все им выложил. Мне было плевать, сочтут меня слабаком или нет.
— О, Брайан, ты же не купился? — сказал папа. — Ребята просто сыграли над тобою шутку. Узнали, что ты боишься, и решили этим воспользоваться!
— Я знаю, что тебе трудно не бояться, — подхватила мама. — Но скоро все изменится. Уж поверь.
— Твоя мать права, — согласился папа. — Меня удивляет, что ты повелся на этот трюк, Брайан. Разве ты не понимаешь, как легко бегать вокруг домика и издавать пугающие звуки?
Ладно, рычать по-волчьи и впрямь любой дурак может.
А следы волчьи оставлять — тоже любой дурак умеет?
А именно их я и увидел на следующее утро.
Не обычные волчьи следы.
Эти были как минимум по десять дюймов в длину!
Я обнаружил их на земле вокруг домика и шел по ним, пока они не исчезли в лесу — как раз на том месте, где прошлой ночью я видел Фила.
Фил тоже был оборотнем. Никаких сомнений.
Пару ночей спустя в лагере устроили пикник у озера. Я не хотел идти. Но поскольку луна была еще не полная, я решил, что ничего мне не сделается.
Съев гамбургеры и поджаренный зефир, мы расселись вокруг костра. Джейк поведал старую байку о каком-то хмыре, у которого вместо руки был крюк.
На меня она не произвела ни малейшего впечатления. Хмырь с крюком меня не пугал. Вот оборотни — другое дело.
Я не сводил глаз с Дона и Фила. Свет костра отбрасывал на их лица жутковатые тени. В отблесках огня их глаза светились кроваво-красным. Каждую минуту я представлял, как они отращивают клыки и когти.
Но ничего не происходило.
Когда пикник закончился, мы зашагали по тропинке к нашим домикам. Внезапно я понял, что забыл у костра свою новенькую куртку. Если я оставлю ее валяться на песке всю ночь, мама меня убьет. Так что я побежал за ней.
Луна заливала светом темный пляж. Я увидел чью-то фигуру, стоящую на песке на коленях. Когда она запрокинула голову к небесам, что-то сверкнуло в лунном свете.
Золотая сережка Джейка.
На моих глазах Джейк воздел руки к луне, открыл рот и завыл.
Душераздирающим волчьим воем.
Я знал, что человек так выть не может! Я развернулся и со всех ног бросился к тропинке.
Я догнал Кевина.
— Кевин, слышал этот вой? — выдохнул я. — Это был Джейк!
Когда я его настиг, Кевин поспешно затолкал что-то в рот.
Но недостаточно быстро, потому что я успел разглядеть, что это было: кусок мяса. Сырого мяса.
Его подбородок был измазан в крови.
Кевин был один из них.
До полнолуния оставалась всего одна ночь. Я был в ужасе. Но я решил, что оставшись в домике буду в безопасности.
И тут я узнал о ночном походе. Мы отправимся в палаточный лагерь, там раскинем палатки и будем спать под открытым небом.
Как раз в ночь полнолуния!
Нетушки, подумал я. Я должен выбраться отсюда! Но как?
В тот день я пожаловался маме на больное горло.
— Наверное, гланды, — прокаркал я.