Альянс из пяти букв звучит как проклятие. Злое, почти смертельное.
– Думаешь, меня заботит моя репутация? – нервно усмехаюсь я. – От неё ничего не осталось. Не без твоей помощи.
– И снова заблуждаешься.
Картинка за окном расплывается, пальцы болезненно вонзаются в кресло – я не заметила, как машина разогналась до предела. Успокаивает лишь одно: тем быстрее мы окажемся дома. Но когда авто проносится мимо нужного поворота, всё внутри меня холодеет.
– Что ты задумал? – вырывается с опаской.
– Я ведь сказал, что хочу знать правду, – он выходит из расслабленной позы, отстраняется от спинки сиденья и опускает вторую руку на руль. – И будь уверена, сегодня я её получу.
Впереди лишь тьма и сырость. Дно пронзает металлический скрежет. Нас подбрасывает на кочке, отчего я взвизгиваю:
– Ты в своём уме?! Это уже не смешно!
– Разве я похож на шутника? – сухо задаётся Раст, тем самым подкрепляя свои намерения. – Мне несвойственен фарс. В отличие от тебя.
В голосе парня сквозит обида, что морозит меня до костей. Я боюсь не его, а того, на что он способен. Все попытки открыть пассажирскую дверь отзываются неудачей, как если бы мышонок бился в стеклянной ловушке.
– Останови машину! – мой плёвый приказ остаётся без ответа, и я поддаюсь эмоциям. Толкаю парня в плечо, тяну за куртку и руль, отчего авто опьянело виляет по трассе. – Выпусти меня! Сейчас же!
– Признайся, и аттракцион закончен, – смеётся Туманов, словно борясь с непослушным ребёнком. – Иначе есть риск заткнуться навечно.
– Ты сумасшедший!
– Возможно. Но разве это что-то меняет?
– Стой!
Рёв мотора режет слух и сердце. Я с волосами всасываю воздух, чувствую, как лопатки вонзаются в спинку кресла и содрогаюсь от паники.
В замкнутой «капсуле», что скулит от изнеможения, мир воспринимается иначе – мысли покидают голову, рассудок ломается, а остатки личности крошатся в порошок.
Он не шутит, я знаю. Никогда не шутил.
Дикий страх подступает к горлу вперемешку с признанием:
– Ненавижу тебя! – вырывается со слезами, и я накрываю лицо руками. Не хочу видеть, слышать и говорить всё то, что ему нужно.
Раст молчит секунду или вечность – я уже не понимаю.
– Едва ли ты открыла мне глаза, Влада. Что ж, это твой выбор…
Истошный визг железа пробирается под кожу, а тело словно парит в невесомости. «Считай до трёх…» – звучит в подсознании, и я подчиняюсь. Снова.
Один. Два. Три.
ГЛАВА#1
ВЛАДИСЛАВА
Несколькими месяцами ранее
Мне снова снилось детство – безмятежное, уютное, светлое. Дивное время, пропитанное ароматами скошенной травы, одуванчиков и зрелых мандаринов. Даже во сне я ощущала лёгкость хлопчатого платья и ремешки любимых сандаликов, после которых нередко оставались мозоли. Тенистый островок под раскидистой елью, отсыревшее печенье в кармане, наивные мечты – всё это было так давно, но в то же время будто вчера. Меня окутывал тёплый ветер и звонкий смех лучшего друга. Того любимого мальчика, который подарил мне крылья, а затем безжалостно их сломал…
Мне снова снилось детство – постылое, серое, горькое. Пушистые луга сменялись выжженными до дыр пустырями, в нос врезался едкий запах дыма, а нежные ладошки обрастали ожогами. Даже во сне хотелось вскрикнуть от боли, но некогда родной голос велел мне молчать, закрыть рот на замок и быть терпеливее. Ещё вчера он был всем для меня. Ещё вчера я могла назвать его другом.
– Просыпайся, дорогая. Уроки начнутся уже через час, – слащавое пение матери пробивается сквозь призму сновидений, ставших кошмаром.
Разлепив глаза, я отрываю голову от подушки и провожу рукой по выступившим на лбу испаринам. За окном промозглая осень, но меня изводит жар. В душе нарастает дискомфортное чувство тревоги, которое я давно не испытывала, разве что после смерти отца…
Сердце колотится. Колени дрожат. И только оказавшись возле зеркала, я понимаю, что причин для волнения нет: на щеках здоровый румянец, карамельного цвета волосы идеально лежат на плечах даже без гребешка, а от уродливых ожогов на ладонях осталась почти невидимая паутинка из шрамов.
Всё в прошлом: и детство, и страхи.
– Прости, я снова облажалась с завтраком, – виновато лепечет мама, содрогаясь над почерневшими тостами с бокалом в руке. Уже с утра она при параде, с безупречной причёской и макияжем, что не вяжутся в тандеме с дизайнерским, но всё же домашним халатом.