Что Туманов хотел доказать? Неужели, искренне желал помочь? Или вовсе воспользовался случаем, чтобы снова выслужиться перед классом?
Забавно, ведь когда-то его добрые поступки никогда не поддавались сомнению…
ГЛАВА#12
Из воспоминаний девочки
Лето 2000 года
Гостевая комната наполнена ароматом цветов – лилий, хризантем и гортензий. Повсюду расставлены рифлёные вазоны, а под ногами хрустит колючая листва. Я сижу рядом с отцом на прохладном полу, со скучающим видом наблюдая за его монотонной работой.
Пользы в ней меньше, чем в дырявом пакете.
– Пап, а поедем на море? – предлагаю я, зевая. – Жара такая, что на улицу не выйти. Ни одна панамка не поможет.
– Прости, дружок, работа, – улыбается отец, легонько шлёпнув бутоном розы по моему носу. – Я матери обещал. Одна она не справляется.
Я печально вздыхаю, в сердцах проклиная цветочную лавочку матери. Когда-то гадкий магазинчик поглотил одного родителя, а теперь постепенно отбирает второго. Мне только и слышится: «Прости, дочка, бизнес…», «Потерпи немного, и сходим в киношку…», «Мы ведь для тебя стараемся!». Но вопреки их обещаниям всё становится только хуже – название «Эльза» я слышу чаще, чем собственное имя.
– Да брось эти веники, пап, – не унимаюсь я, показательно хмуря лоб.– Они ведь вялые, дохлые какие-то. Вон, все головы повесили!
– Они живые, свежие, просто нужно их напоить, – уверяет отец, вынимая из коробки очередную жухлую розу. Избирательно удаляет со ствола лепестки, подрезает кончик секатором, а затем запускает цветок в воду, от которой жутко сквозит хлоркой. – Ну вот и всё. Пройдёт час-другой, она напьётся и снова станет прекрасной.
Мне не верится в сказанное, отчего отец поясняет: срезая ножку, он убирает пробку из воздуха, тем самым позволяя цветку беспроблемно поглощать воду; в саму жидкость следует добавить немного белизны, чтобы исключить её скорейшее загрязнение. Мятый лист, он же защитный, убирают со стебля вместе с шипами, дабы роза обрела товарный вид. А ещё он говорит о хитростях, что из всего разговора, кажутся мне наиболее интересными. Оказывается, что необычные оттенки цветка – синие, зелёные, радужные, – отнюдь не редкий сорт, а дело рук самих флористов. Стоит прорезать на ножке крестик и опустить её в окрашенную воду, как белый цветок меняет окраску – такая простая, но в то же время красивая, магия.
Мне нравилось проводить время с отцом – Валерой Котовым. В свои тридцать семь он не утратил детскую непосредственность – мужчина повзрослел внешне, но в душе оставался ребёнком. Всегда мог поддержать меня за игрой и даже в мелких проказах, несмотря на тяжёлые вздохи матери. Я могла часами, раскрыв рот, слушать его невероятные рассказы – чудный дар он унаследовал у дедушки, такого же болтунишки. И только с появлением цветочного бизнеса наши «посиделки» с отцом практически сошли не нет.
– Не скучай, дружок, – подбадривает папа, смахнув со лба испарины. – К деду прогуляйся. Он наверняка займёт тебя делом.
– Как же, – хмыкаю я. – Сорняки рвать заставит. Или кухню подметать. Я лучше во дворе останусь.
– Право твоё… Хотя я считаю, что надо бы пройтись, – настаивает он, а затем как бы невзначай добавляет: – Например, отнести ему котят, которых ты пригрела в сарае.
Щёки пронзает румянец – то ли от удивления, то ли от чувства вины. Закусив губу, я опускаю взгляд, надеясь на снисхождение. Однако папа абсолютно спокоен.
– Не волнуйся, доча. Твой секрет я не выдам… А вот котят всё равно отнеси. Через недельку они подрастут и разбегутся кто куда. Не дай бог погибнут. Дед же за ними присмотрит, он животных любит. Да и скучать они ему не дадут.
Моя радость длится недолго. Понимание того, что мне придётся лишиться Ночки, пусть только формально, вызывает ком в горле. Набравшись смелости, я принимаюсь трясти отца за рукав.
– Пап, давай оставим одного! Ну пожалуйста! Я клянусь, что буду за ним присматривать! Кормить, когда нужно, и менять лоток! Если хочешь, могу от конфет отказаться! На веки вечные! На годы бесконечные!
Валерия касается улыбка – тёплая и одновременно грустная. Его горячая ладонь опускается мне на плечо.
– Я бы рад помочь, малыш, но… Всё не так просто. Мама разозлится, если узнает о котятах…
– Каких ещё “котятах”? – гремит за спиной, отчего я замираю на месте. И только когда решаюсь оглянуться, вижу перед собой недовольную, но очень красивую женщину. Строгость ей к лицу, как и деловой наряд. – В моём доме плодятся кошки, а я ни сном ни духом?
Пути назад нет – мне приходится раскрыть свою тайну.