Он не всегда был таким – баловным, дерзким, колючим. После смерти отца его как будто подменили. Из послушного мальчишки он превратился в чертёнка, который неизменно поступал от противного: прогуливал школу, плевал на уроки и пререкался со старшими. Мне были понятны его перемены, но порой они переходили все допустимые границы. И всё, что мне оставалось, так это быть полной его противоположностью – той, кто идёт на золотую медаль, метит в зарубежный универ и всеми силами поддерживает мать.
– О, Влада, наконец-то! – на входе в школу меня приветствует одноклассница. Невероятной красоты кореянка с необычным именем Ари была одной из тех, кого я после долгих лет смятений смогла назвать другом. – Слышала последние новости? В нашем классе появится новенький! Говорят, он из состоятельной семьи и чертовски хорош собой! Боже, пусть он будет любителем азиаток, – шутливо молит она, обращаясь к небу.
У меня же сводит горло – то ли от тревоги, то ли от возмущения. Сглотнув, я поправляю ворот пальто, словно от нехватки воздуха.
– Новенький? В выпускном году? И почему в наш класс? Неужели, двадцатка тупоголовых баранов нуждается в пополнении? Наверняка его исключили из прежней школы, а теперь, дав директору на лапу, затолкали к нам! Идиотизм, не иначе!
Наблюдая за моей бурной реакцией, Ари удивлённо выгибает бровь.
– Вообще-то, его перевод был связан с переездом… А ты чего так завелась?
Сама не знала. Просто злилась, и всё. К тому же череда выматывающих кошмаров пагубно сказалась на моих нервных клетках. Мне во всём мерещились недобрые знаки, одолевало дурное предчувствие.
– Прости, – тяжело вздыхаю, – настроение ни к чёрту. Мама пристрастилась к сухому, а младшенький забил на учёбу. Дурдом какой-то… Так кто он, этот новенький? – неохотно интересуюсь по дороге в класс. – Сын какого-то магната? Гений математики? Тимоти Шаламе?
Ари равнодушно пожимает плечами.
– А мне почём знать? Аркадиевна была скупа на информацию.
– Но ведь ты сама сказала, что он богат и красив.
– Всего-то произнесла желаемое вслух, – дала заднюю подруга, а затем театрально скривилась. – Вот только жаль, что не всем желаниям дано сбыться. Уже который год я молю, чтобы Марта унесло на другой континент, а он всегда – тут как тут. Смотри, сейчас снова начнёт трясти павлиньими перьями. Раз, два, три…
– Салют, принцесса! – перед моим лицом вырастает татуированная рука, преградив вход в кабинет астрономии. – Ты сегодня потрясно выглядишь. М-м-м… Ещё и пахнешь вкусно. Так бы и съел.
Елисей Мартынов – первый ловелас нашего класса, а то и всей школы. Спортивный, обаятельный, с прелестными русыми кудрями, манящей родинкой над губой и не менее обворожительной улыбкой, он нередко купался в женском внимании. И если откровенно, я и сама была в числе его негласных фанаток, что не скажешь про характерную мисс Ким.
Изнеможено взвыв в потолок, Ари толкает парня в грудь и проходит в аудиторию, при этом бросив что-то вроде: «Мудак кучерявый!». Я же продолжаю наивно топтаться на месте, купаясь в водопаде из комплиментов.
– Отвянь, Елисей. Сам ведь знаешь: ты и я – невозможны.
– Не согласен. Ты – Кошка, я – Март. Вместе мы идеальная пара.
– Извини, но я не хочу быть сотой в списке, – хитро улыбнувшись, проскакиваю под его рукой и занимаю привычное место в первом ряду.
Неугомонный Март следует за мной, опускается на парту, строит томный взгляд и сладко мурлычет:
– Когда-нибудь ты сдашься, Владислава. Попомни мои слова. Я всегда побеждаю, так или иначе.
– Желаю успехов. А теперь дай мне насладиться учёбой. Характеристика в швейцарский вуз с неба не свалится.
– Как скажешь, принцесса.
Игриво отдав честь, Мартынов перепрыгивает через ряды и занимает самое отдалённое место в аудитории – подальше от глаз педагога. Но не моих.
Весь урок я украдкой наблюдаю за парнем, ловлю улыбки и посылаю их в ответ. Вместо схем солнечной системы и млечного пути в моей тетради вырисовываются примитивные звёздочки, цветы и сердечки. Я забываюсь.
***
После уроков мы с Ари болтаемся по посёлку, жуём пян-се с пророщенной соей и обсуждаем лабораторку по химии, что будет в четверг. А затем и диктант по русскому, и марафон по физ-ре, и всё то, о чём несвойственно болтать девчонкам в шальные семнадцать.
– Маман говорит, что после школы я поеду учиться в Китай, – хвастается Ари, перешагивая земляные трещины на бордюре. – Доступно и перспективно. Медицина там процветает, а мне ещё бабка предрекала быть стоматологом.
– Здорово, – улыбаюсь я. – А я в Швейцарию полечу. Там горы, свежий воздух, природа… Вот только алгебру подтяну.
– А здесь тебе чем не природа? – усмехается подружка. – Сопки, море и свежим воздухом хоть задышись.