— Ты цела?
Из дома послышались крики.
— Быстрее! Там Андрей и…
Андрей пришел в себя не сразу. Сознание возвращалось к нему постепенно, едва он очнулся, его голову пронзила острая боль. Пошевелить руками не удалось — они связаны крепким узлом.
— Очнулся? — услышал он едва различимый голос.
Что же случилось?
Ах да.
Его ударил Павел старинным телефоном, доставшийся когда-то от бабушки. Андрею никогда не нравился этот предмет интерьера, и какая ирония получить ею по голове. Он попытался приподняться, но ноги не держали его, он упал на пол, больно ударившись коленом.
— Какой слабый наш смельчак. Совсем плохо?
— Убью… — прошептал Минаев, борясь с рвотой. Скорее всего он получил сотрясение.
Черт.
— Что прости? — склонился к нему Павел, закатав рукава рубашки до локтя. — Знаешь, ты мне нравишься. Правда. И твоя сестренка мне нравилась, милая девушка.
Минаев уставился на Павла.
Ира? Его сестра?
— В твоей головке вериться море вопросов. Так? Что ж, облегчим задачу. Ира была моей невестой, она отказала и я хорошенько наказал ее.
Андрей распахнул зеленые глаза.
— Бедняжка, корчилась от боли. Но ты чудом спасся. — Павел схватил Андрея за волосы, так чтоб зеленые глаза смотрели в его. — Какой взгляд… Твой папочка смотрел на меня так же. Обещая десятилетия пыток.
— Когда я с тобой закончу, — выговорил Андрей ласковым голосом, напугавшим Павла, от чего тот едва не наложил в штаны. Глаза и голос дьявола… — от тебя не останется ничего.
Павел выпустил кулак.
— Ты блефуешь.
Минаев оскалился:
— Нет…
Андрей заметил в руках Одинцова нож.
— А-а-а. Нравится моя игрушка? Не стоит хранить ее у себя.
Наблюдая за движениями Павла, Минаев потянул за путы, связывающие руки.
Бесполезно.
Связано настолько крепко, что ему ни за что не освободиться.
Но что если закричать? Дом ведь не пустует, все домочадцы в доме. В комнате у себя и Елена!..
Подергав веревки, Андрей зарычал, на что получил удар кулаком в лицо.
— Не вынуждай меня делать это, — брезгливо поморщился Паша, стирая кровь Минаева о его одежду. — Ты мне нравишься, правда…
Едва Павел заговорил, как получил удар головой в нос. Из обеих ноздрей хлынула кровь, Андрей с наслаждением наблюдал, как Паша стонет от боли.
Маленькая расплата…
— Тронешь Лену или Тамару — пожалеешь, что родился на свет.
Одинцов засмеялся.
— Какие речи!
— Я никогда не повторяю дважды.
На секунду Павел вновь испугался. В зелени горело настоящее пламя, готовое поглотить все живое. Но тут же сбросил с себя страх. Что может сделать связанный мужчина.
Рассердившись на себя и свою слабость, Одинцов хватает нож, наматывает на кулак волосы Андрея и срезает их до самых корней. Швырнув их прямо в лицо Минаева, Паша склонился перед ним, приставив к горлу нож.
— Знакомая позиция?
Минаев, не мигая, уставился на Павла.
— Помнится, так ты запугал Софию, явившись к ней домой! Она очень испугалась.
Андрей засмеялся, за что получает удар в челюсть.
— И это ты донес до нее! — Павел наблюдал за смехом Минаева, — чего смешного?
— Это ты довел до смерти отца Тамары. Ты помог Софии сбежать и подговорить ее отдать Тамару в сексуальное рабство. Это все ты! ТЫ!
Андрей пинает со всей силы в живот Одинцова, тот корчась от боли нагибается. Этого хватает Минаеву вернуть связанные руки со спины и со всей силы ударить Павла.
Он падает, едва поднимается на ноги и тут же оказывается захвачен Андреем. Сжимая шею локтем ублюдка, Андрей прошипел:
— Вы — семья психопатов…
— Психов? Нет…мы гении! Тамара единственная не захотела стать нашей частью. Брат совершил ошибку, изнасиловав ее. А я спас.
Андрей вновь засмеялся, усиливая давление на шею:
— Отдав ее в притон? Это был ты. Тот, кого она боялась восемь лет и тот, от кого она сбежала…Она верила тебе до последнего, а ты обманул ее. Ублюдок.
Тигровые глаза заблестели от восхищения.
— Здорово, правда?
Потянув сильнее за веревки, Андрей почувствовал, как они ослабли. Еще немного, и он свободен.
— Сначала я прикончу тебя, Тамара не достойна водиться с такой шавкой.
— Лай пока можешь.
Еще чуть-чуть.
— Тамара будет моей! Уже сейчас она трепыхается в объятиях Черепа.
Андрей освободил руки и прыгнул на Одинцова.
Не ожидавший нападения, Павел упал на пол, не веря что Минаев смог освободиться. Не успев очухаться от падения, как на него обрушился град ударов. С особой точностью Андрей буквально молотил кулаками по уже окровавленному лицу Павла. Послышался хруст: сильнейшим ударом Андрей сломал Одинцову челюсть.
Где-то послышался вой полицейской машины, комнату озарили красно-синие огоньки, в дом ворвались полицейские. Оттащив Минаева от обмякшего тела мужчины, полицейские с трудом удерживали его не давая напасть на пострадавшего.
В комнату вбежала Тамара, не поверив увиденному. Андрей был весь в крови и синяках. Она не поняла, чьей кровью пропитана его рубашка. Перешагнув тело, она склонилась над Андреем, слезы потекли из ее глаз. Боже, сколько крови! И волосы…
— Милый…
Он даже не посмотрел на нее, когда Андрея увели полицейские.
30
«БЫВШИЙ РОК — МУЗЫКАНТ ЖЕСТОКО ИЗБИЛ ИЗВЕСТНОГО БИЗНЕСМЕНА И ПО СЛУХАМ ЛИДЕРА ОДНОЙ БАНДИТСКОЙ ГРУППИРОВКИ КУРИРУЮЩЕЙ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ В ГОРОДЕ. ВЛАСТИ УТВЕРЖДАЮТ…»
На следующие день все таблоиды трубили о драке Андрея с Павлом Одинцовым. По всем каналам говорили одно и тоже: Минаев оправдывает репутацию жестокого убийцы. Со слов журналистов, Андрей был одним из членов бандитской группировки и не поделив какие-то общие товары с Павлом Одинцовым — нарвался на драку. Журналисты утверждали, что Одинцов с трудом избежал смерти, еще несколько секунд — он бы умер.
Я швырнула газету, не находя место от беспокойства. Прошло два дня с момента той злополучного дня, но от Андрея не было вестей. Не зная, что с ним и как он, я впадала в панику. Утром в участке меня заверили, что Андрей покинул камеру.
Где он я не знала.
Так же не знала, как быть.
Алевтина Сергеевна никак не прокомментировав поступок, вынесла все мои вещи и под угрозой вызвать полицию выставила за дверь. Не зная куда пойти, я борясь со слезами обведя в последний раз особняк взглядом, жалея что так не поговорила с Андреем, не объяснилась, покинула особняк Минаевых.
Сейчас я сидела в кабинете человека, которому Андрей безоговорочно доверял. Дима моя последняя надежда. Он должен знать, где Андрей.
— Он сейчас подойдет, — заверила меня секретарша, ставя передо мной чашку чая. При виде зеленой жидкости, желудок протяжно заурчал.
Не помню когда ела в последний раз.
Дверь резко распахнулась, и я увидела вошедшего Диму с удивлением взиравшего на меня.
— Сказать, я удивлен.
Проглотив горячую жидкость, я виновато опустила глаза.
— Я сказал удивлен, а не огорчен твоим присутствием, — оскорбившись, сказал Колчин, кладя на огромный рабочий стол кейс, — что-то случилось?
Я осторожно посмотрела на него.
— Мне некуда идти, — не дослушав до конца, Дима забирает из моих рук чашку и накрыл своими большими холодными ладонями мои пальцы.
Разрыдавшись, я впервые обняла Дмитрия не сдерживая слез. Он с такой любовью успокаивал меня, что виновато посмотрела в его большие глаза.
— Прости меня, пожалуйста…
— Ну что ты милая, — говорит он, поглаживая меня по спине.
Я зажмурилась и рассказала все Павлу. Он слушал меня не перебивая. Рассказала ему про события восьмилетней давности, про то как ко мне в квартиру вломились люди Павла и силой заставили работать в притоне. Я рассказала ему все, не утаивая.