- Нет, – пытаясь отодвинутся от приближающегося Петрова, Максим вжался в кресло.
- Не ври! – полковник так ударил кулаком по столу, что полиграф подпрыгнул вместе с сидящим возле него солдатом. – Так, проехали. Это ты принёс алкоголь в лабораторию?
- Нет, – Максим помотал головой, отчего стало ещё хуже. Зато мысли вдруг немного прояснились, сопоставив ситуацию с глупыми фильмами, когда главные герои просыпаются утром с жутким похмельем и пытаются восстановить события предыдущего вечера. Измученный сценаристами сюжет, в который практически невозможно попасть в реальной жизни. Жизнь – не кино, здесь после пьянки по утрам просто плохо, и чёрт с ним со всем, что было вчера. Разберёмся послезавтра. Или на следующей неделе.
- Щербаков пил вчера с вами? – очередной вопрос прервал его мысли.
- Не знаю, я не помню ничего, – Максим попытался поднять руку, но кто-то сзади тут же прижал её к подлокотнику, – я не помню даже, где я вчера пил, с кем и что именно. Я сидел на работе, уже собирался идти домой. Помню, что оставалось где-то полчаса. И всё. Это последнее, что есть в памяти. Потом я утром проснулся дома.
- То есть ты не помнишь даже, откуда взялся алкоголь? – полковник вернулся за стол и поставил на место упавший от удара монитор.
- Нет, – в этот раз мотать головой он не стал.
- Посмотри сюда, – Петров развернул монитор и Максим увидел на экране запись с камеры наблюдения. Трое человек прошли через турникет, покачиваясь и хватаясь за стену, они с трудом дошли до выхода и исчезли из поля зрения камеры. – Это записано вчера вечером в 18:03. Узнаёшь?
- Да, это я вместе с Антоном и Олегом. Но я этого не помню. И вряд ли такое могло быть в шесть вечера, я в половину шестого ещё в своём кабинете сидел, у вас записи должны остаться.
- Я их видел, – подтвердил Петров, – и этих двоих тоже посмотрел, а вот дальше записей нет со всего вашего этажа, лишь через полчаса вас сняли уже на проходной. Как вы успели так быстро напиться? И это ты испортил камеры?
- Нет, – сказал Максим, удивившись вопросу. – Как я могу испортить камеры? Я такого не умею. Я только…
- Ты знаешь, почему пропали записи? – перебил его полковник.
- Не знаю, – Максим совершенно потерялся, не понимая, что именно от него хотят, – я ничего такого не делал вчера. Говорю же – собирался идти домой, а дальше ничего нет в памяти. Со мной такое первый раз.
- Ладно, – полковник бросил взгляд на солдата за полиграфом, но тот лишь развёл руками, – забирайте этого, давайте следующего.
От Максима отцепили провода, грубо выдернули из кресла и вывели в коридор. Тот же самый охранник провёл его до одной из соседних лабораторий, открыл её и положил руку на плечо Максима.
- Пожалуйста, не толкайся, башка болит ужасно, – попросил тот, сам зашёл внутрь и услышал за собой щелчок запираемого замка. Он сделал несколько шагов до массивного стола в центре комнаты, сгрёб в одну кучу все предметы и лёг. Всё будет потом, загадки, ответы на вопросы, объяснение необъяснимого. Ничто из этого больше не заботило Максима, он хотел провести ближайшие часы в покое и холоде, а не вот это всё. От стола слабо пахло какой-то химией, не давая отвлечься. Максим повернулся на спину и уронил половину сдвинутых вещей на пол. Немного подумав о том, как жить дальше, он смахнул ногой всё оставшееся и развалился на столе во всю его ширину.
2. Восстановление данных
Каждый день Максиму приходилось идти от работы до парковки двадцать минут. Он не любил ходить, гулять, бегать, кататься на велосипеде, да и в принципе передвигать ноги. Поэтому всегда благодарил судьбу, позволившую ему родиться в эпоху бензина, электричества и всех остальных способов избежать самостоятельного передвижения. Но вот эти ежедневные двадцать минут до парковки выводили его из себя совсем по другой причине. Ладно бы он шёл к своей БМВ с уютным кожаным салоном и теплым июньским небом в открытом люке. Нет, на стоянке его ждал потрёпанный Фольксваген без люка, кондиционера и с видом на хмурые октябрьские пейзажи.
Максим шёл к стоянке, зажав в руке сложенный зонт и мысленно проклиная начальство, которое так далеко организовало парковку для сотрудников, оставив для себя лучшие места прямо под окнами института.
- Макс, привет! – крикнул кто-то сзади. – Подожди.
Он повернулся и увидел своего старого знакомого Олега, с которым на всякий случай предпочитал не общаться после июньских событий. Петров тогда на полтора месяца запер их по своим лабораториям, не давая выйти из института. Олег с Антоном продолжили работать над каким-то очень важным проектом Щербакова, но так и не смогли завершить его. Полковник на весь коридор ругался плохими словами и, кажется, даже что-то разбил о стену, но Максим старался не интересоваться происходящим. У него была своя работа, и ему не хотелось злить и без того расстроенное начальство.