Глава 2. Незнакомец
Чумазый незнакомец затаскивает меня в кусты и заставляет пригнуться. Шум нарастает, и мимо нас, спрятавшихся среди густой листвы, проносятся несколько всадников на мощных, так что земля дрожит под их копытами, скакунах. Плащи развеваются на ветру, будто огромные чёрные крылья, металл лязгает о металл. Всадников сопровождает повизгивающая, скулящая, воющая и лающая свора собак — и несколько мгновений я не дышу, боясь привлечь их внимание. Но собаки спешат за хозяевами, им некогда оглядываться по сторонам. Пушистые, возбуждённо задранные хвосты качаются и подпрыгивают, будто белые, чёрные, рыжие флаги, пока совсем не исчезают вдали. На дороге остаётся густое облако поднятой пыли, и возвращаться туда я не спешу.
Мой спаситель от столкновения с кавалькадой без особых церемоний плюхается на землю, и правда, лохмотья на нём бесполезно беречь. Он срывает травинку, прикусывает её, мне достаётся задумчивый взгляд из-под ресниц. Я робко улыбаюсь и молча отвожу глаза. Он запрокидывает голову и разглядывает кроны деревьев и небо — глубокое, чистое, пронзительно синее. Тоже туда смотрю. Стоит такая одуряющая жара, что рубашка прилипает к спине и испарина выступает на лбу.
Я точно помню, какой сейчас месяц на календаре — и это промозглый октябрь.
Мне хочется ущипнуть себя и проснуться. Но это не сон. Всё здесь реально, как пот, который я смахнула со лба, как ягода земляники, нашедшаяся под ближайшим кустом. Пот солёный, а ягода сладкая и ароматная, мелкие семечки скрипят на зубах. Моя испачканная в красном соке рука выглядит непривычно: ни следа маникюра, ногти очень короткие, линии на ладони мои, но кожа кажется нежнее и тоньше. Поправляю длинную юбку и смотрю на ноги — уже и не помню, когда в последний раз ходила босой. Только дома или на отдыхе у воды. Но вот так, ступать по грязной земле, по всем этим острым камешкам, веточкам, опавшей хвое — ощущение не из приятных.
Одежда кажется добротной, но грубой, юбка плотная, под ней ещё одна, тоньше, и ни следа белья: ни бюстгальтера, ни трусов. Соски дерзко поднимают плотную ткань, и дома я бы обязательно что-то сделала с этим, но здесь вынуждена притворяться, что всё в полном порядке, всё так, как и должно быть. Не хочу, чтобы незнакомец заметил, как я смущена. Не хочу привлекать внимание к своему провокационному виду. Сразу понятно, это не тот мир, где мужчины вежливо отводят глаза — незнакомец снова на меня смотрит, и его широкая улыбка пугает совсем не отсутствием десятка зубов.
Соображать нужно быстрей. Где я, кто я, что мне сейчас делать?
Ангел из сна сказал, что выберет за меня. И, похоже, тот наш разговор не был сном. Уж слишком всё реально вокруг. Услышанная недавно фраза: «Выбор сделан», произнесённая скрипящим механическим голосом, проносится в голове, как и целый ворох догадок, какой выбор и почему мог быть в моём случае сделан. Я так попала... В переносном и буквальном смысле слова — я попала в роман!
Нельзя не заметить однозначного сходства с одним из прочитанных совсем недавно романов — не самым любимым, но о котором я много думала, возвращалась к отдельным главам несколько раз, пытаясь кое-что понять про себя. Вкладка всё ещё открыта на телефоне — где бы он ни находился сейчас. И пусть это звучит безумно, но...
Я оглядываюсь кругом, ещё раз смотрю на свою длинную домотканую юбку, окрашенную в красный, с вышивкой на подоле — клевер и луговые цветы. Смотрю на белый фартук и тугую шнуровку жилетки под грудью, из-за которой подчёркнуто всё то, что в таком мире стоило бы тщательней скрыть. Но другая я, предыдущая моему появлению здесь — надевшая эту тонкую блузку, самую красивую юбку, затянувшая шнуровку потуже — явно хотела, чтобы все вокруг видели, насколько у неё, ещё девочки, красивая грудь. Она хотела нравиться, хотела понравиться лорду, хотела успеть изменить свою жизнь до того, как стать суженой свинопаса и вечно унылой, затюканной, несчастной женой.
Судьба её не баловала — лорду она досталась уже не девственницей, что не помешало ей вскружить ему голову. Но до судьбоносной встречи ей пришлось нелегко, а её первый опыт... Ох! Я внимательно смотрю на чумазого незнакомца, и мне становится не по себе. Хотя какое «по себе» в чужом мире?
На мне её платье — я точно помню, как читала про клевер и луговые цветы, вышитые собственноручно. Шокирующе? Но мне некогда даже думать об этом — ведь передо мной её первый любовник — наглый тип, отказавшийся слушать все её «нет».
Пусть это безумие, но я узнаю незнакомца. Это же тот мерзавец, который сначала уберёг от встречи с лордом молодую пастушку, а потом воспользовался её беззащитностью и наивностью, не пожалел невинной восемнадцатилетней девчонки.