Синяки не самое худшее. В ее глазах был Страх.
Кора была единственным человеком, кто никогда не смотрел на него с ужасом. Единственным человеком, который не видел в нем монстра. И он причинил ей боль. Не только и не столько физическую.
Эшвин посягнул на ее призвание!
В тот момент он понял. Он осознал. Он должен был вернуться на Базу и позволить им вытравить Кору из его сознания, из его ДНК. Из его души. И если бы он попытался оттащить ее в сторону от людей в целях ее собственной безопасности…
Тогда Кора могла сломаться от страха, и он бы разрушил ее.
Другая истина, которую он не хотел признавать, парила в воздухе…
Эшвин вытащил электронную плату дрона и начал распутывать провода, которые соединяли ее с источником питания. Раньше он никогда не избегал неприятных истин. Текущий расклад, да и то, чем он здесь и сейчас занимался, свидетельствовали об иррациональном эмоциональном состоянии.
Если на Базе обнаружат, что Эшвин принес дрона в расположение Гидеона Риоса, наказание будет суровым. Если же они узнают, что он планировал с ним сделать…
Даже солдат Махаи мог быть осужден военным трибуналом за измену и казнен.
Раздался тихий стук, и мужчина ответил, не поднимая глаз:
— Войдите.
Koрa, приоткрыв дверь, заглянула внутрь.
— Привет.
Желание взорвалось внутри него. Эшвин все еще чувствовал ее кожу кончиками пальцев, помнил частое биение пульсирующей жилки на горле. Даже боль, возросшая при взгляде на девушку, имела сладковатый привкус дразнящего восхитительного мучения.
Он был солдатом Махаи, по сути, свободным от эмоций. И тонул в невероятных ощущениях.
Кора неуверенно стояла в дверях. А к Эшвину пришло решение: быстрое и жесткое. Он должен покорить ее. Соблазнить. Очаровать. Освободить все это желание и привязать ее к себе так крепко, что у Гидеона Риоса будет свое чудо. Тогда Эшвин будет в безопасности.
Ложь! Ложь, ложь, ложь!!!
Если признать свою ложь, станет ли он более рациональным?
— Проходи.
Кора проскользнула в комнату, одетая в простые хлопчатобумажные брюки и короткую майку. Одежда, предназначенная для сна, слабо защищала от прохладного ночного воздуха.
— Я пришла не с пустыми руками. — Она подняла недопитую бутылку виски «О'Кейн», закрывая за собой дверь. — Я стянула ее из кабинета Гидеона.
Значок на этикетке означал спиртное высшего качества, производством которого занимался лидер Сектора 4. Дорогое. Но даже если бы Гидеон не был богат, его двоюродный брат был одним из верных помощников Далласа О'Кейна.
Эшвин никогда не проявлял интереса к спиртному, но понимал, почему большинство людей обращаются к алкоголю — ради забвения. Он даже не мог себе представить, до какой степени нужно напиться, чтобы заглушить чувства к Коре. Но, несомненно, в таком состоянии он способен навредить ей.
— Тебе нравится виски?
— Да. Успокаивающая штука. Вполне приличное пойло.
Взмахнув бутылкой, девушка плюхнулась на край кровати Эшвина.
— Но я не могу заставить себя пить его. Похоже на обман, ну, ты знаешь — как скрыть штрих-коды. Забыться, когда то, что я заслуживаю — это помнить.
Самоедство было такой же частью Koры, как и ее гениальность и сострадание. Это было вплавлено в ее ДНК так же, как жестокость и безразличие были закодированы в сознании Махаи.
Единственным отличием было то, что Эшвин знал об этом.
Он отодвинул стул от стола и протянул руку.
— Иди сюда.
— Я не жалею себя, — стал оправдываться девушка. — Я никак не могу уснуть, и подумала, что это может помочь. Но я не могу просто открыть бутылку и напиться.
— Koрa!
Эшвин произнес ее имя стальным тоном, вложив резкость команды, которой пользовался, возглавляя военную полицию Эдема.
— Иди сюда.
На этот раз Кора послушалась, пересекла комнату медленными шагами и, остановившись вне пределов досягаемости, посмотрела на него сверху вниз. Растрепанные волосы падали ей на лицо.
— Ты единственный человек здесь, кто знает меня лучше, чем ты знала Джейдена, — судя по тому, как девушка схватилась за грудь, признание Эшвина причиняло ей физическую боль. — Ты — единственная, кто может понять, как можно быть мертвым внутри, но я не могу сказать того же самого о себе.
Эшвин понимал и осознавал все лучше, чем она. Лучше, чем она когда-либо могла. Он знал правду, которая была стерта из основных файлов Базы и осталась только в секретных архивах. Программа «Махаи» была только частью глобального секретного Проекта для получения идеальных солдат и суперцелителей. Программа «Панацея» была прекращена, когда стало ясно, что безупречные и совершенные суперцелители вышли из-под контроля и не желали соблюдать субординацию. Или принимать идею допустимых потерь.