Девушка печально посмотрела на Хранителя и едва не расплакалась:
— Она рожает. Только плод идет неправильно. Наша повитуха говорит, что ни она, ни ребенок не выживут… Что?… Что с вами? — девушка испуганно всплеснула руками, заметив, как побледнел рось, и дернулась было к лекарям. — Ему плохо!
Хранитель ловко поймал её за руку и притянул к себе:
— Помоги мне встать, — тихо попросил он. Аликоска хотела было запротестовать, но, заглянув в его строгие бирюзовые глаза, мгновенно передумала.
Лиалин откинул ветхое, ничуть не греющее одеяльце и сел. Голова странно кружилась, практически не давая возможности сосредоточиться. На ощупь ухватив плечо девушки, Хранитель добрался до корчащейся в муках роженицы. Молодость, почти детство юной матери, поразило его больше, чем он ожидал от себя. Взглядом приказав неумелым повитухам убираться прочь, Лиалин склонился над ней Женщина часто и прерывисто дышала, тихо постанывая сквозь зубы.
— Что не так, милая? — ласково спросил он, прикосновением к ее лицу снимая боль. Кожа под его пальцами посерела и потекла, превратившись в слизь. Сайрийка! Она тоже сайрийка!
Поняв, чем вызвано его замешательство, Ляйвилюнь бессильно заплакала. Рось не станет помогать сайрийцам! Это противоестественно… Это… Резкая боль в глубине живота согнула ее вдвое. Лиалин устало оперся на край высокой кушетки. Так для этого ты просила меня выжить? Не много ли ты напланировала, Зоря? Ты лучше других знать должна, что сияние мое меркнет все быстрей! А? Прабабка! Но ответа не последовало. Надрывный крик сайрийки вывел его из полуобморочного состояния. Убрав с лица липкие пряди грязных волос и утерев вспотевшие ладони о некогда белую рубаху, Лин мягко, но уверенно ощупал ее живот. Плод беспокойно забился под его руками, словно почувствовал приближающееся освобождение. Женщина подняла на него доверчивый взгляд и, все еще вздрагивая от судорожных рыданий, вытерла мокрое от слез лицо тыльными сторонами ладоней.
— Сейчас все будет хорошо, — пообещал ей Хранитель, и Ляйвилюнь ему поверила, согласно кивнув в ответ. Лиалин осторожно надавил сбоку, сначала с одного, потом с другого, пытаясь найти брешь в трансформированном теле. Конечно, он мог закончить ее мутацию, сделать сайрийку полноценной женщиной, но к тому времени ребенок задохнется. Теперь же выход один… Его пальцы стремительно погрузились в студенистое желе материнской плоти. Все глубже и глубже, пока не достали до вздрагивающей людской матки. И тогда кипящий свет пробил ткани. Стремительно. Беспощадно. Полный невыносимой боли крик матери прорезал свод землянки и рванул в темнеющее небо… Маленькие сморщенные легкие набрали воздуха, и детский плачь наполнил сумерки, заявив о рождении наследника Правителя Вечерней Звезды…
Наскаралим, не спеша, шел по бывшей главному городу Аликоса. Некогда спрятанный среди кровавых песков, он теперь располагался в самом центре молодой дубравы. То, что когда-то скрывали барханы, теперь укрыл темно-зеленый мох. В изумрудной листве все еще сверкали крошечные капельки первого на планете дождя. Под сапогом что-то скрипнуло. Хранитель осторожно отступил в сторону и с легким недоумением поднял вдавленный в грязь сайрийский оберег. Хватило и беглого взгляда: поломанные деревца, мятый мох… шатающейся походкой бредущий к землянке Лиалин… Нас бросился было к нему и запнулся о вывалившееся из кустов тело незнакомого юноши.
— Лиалин!
Громкий окрик заставил Хранителя Дневного Света замереть на полушаге, так и не войдя в землянку.
— Что здесь произошло? — Наскаралим перешагнул через тело и обнял брата. — Ты цел?
Легкая досада скользнула по уставшему лицу светлого Хранителя. Скользнула и растворилась в безмятежной улыбке его голубых глаз… Хранитель Ночного Мрака слегка отстранился… Голубые… Боевой кинжал скользнул в уверенную ладонь. Сталь пропорола белую ткань туники и вошла глубоко в грудь. Наскаралим рывком выдернул кинжал и, равнодушно отпихнув от себя оседающего брата, обтер клинок о его рукав.
— Что ты наделал… — Лиалин дрожащими руками хотел зажать рану, но это не имело смысла.
— Только давай без этого, — умоляюще — насмешливо оборвал его Хранитель.
«Лин» распахнул глаза, и в них вспыхнула такая злоба, что Нас внутренне содрогнулся.
— Щенок, — зашипел «Хранитель Дневного Света», поднимаясь с земли и на ходу превращаясь в изуродованного шрамами воина. Он надвигался стремительно, подобно смерчу, уничтожая своими черными испарениями все живое на своем пути.
Наскаралим вскинул руку, защищаясь от смертоносной Тьмы Повелителя. Но тело решало быстрее разума. Сверкнув в вечернем свете, самокованый клинок видавшего виды меча нанес сокрушительный удар, поставив ирийца на колени.
— Ну, здравствуй, — тяжело дыша, Нас отдернул клинок от Варкулы. — Что же у тебя все так… мелочно…. Даже такую великую цель как спасение мира ты умудрился свести к банальной травле полуживого мальчишки…
— Мне не нужен мир. Мне нужен он. Отдай мне его, и я уйду! — Темный Правитель поднялся с колен и протянул Наскаралиму в приветственном жесте руку.
— Все кончено, Варкула! Пророчество исполнилось, ты опоздал. — Хранитель опустил меч, но руки подавать не торопился.
— Клянусь, я оставлю и Березань и Целителей в покое! Разве это большая цена за жизни миллионов?
— Это мой брат, Варкула, — спокойно ответил Наскаралим.
Варкула горько усмехнулся и отступил на шаг.
— Тогда ты умрешь!!!
Наскаралим вскинул меч, так что кончик лезвия впился в горло Темного Правителя:
— Шел бы ты по добру по здорову! Не то я передумать могу!
Сверкнув черными злыми глазами, воин обернулся туманом и исчез. Ожидая нападения, Хранитель опасливо осмотрелся — ничего не произошло. В два прыжка оказавшись у землянки, он, что было сил, дернул дверь на себя… и едва успел поймать вывалившегося на него Лиалина, с трудом держащего харалуг.
— Ты пришел, — в его голосе было столько тихой всепоглощающей благодарности, что Наскаралим, забыв обо всем, поддался внутреннему инстинкту и крепко обнял младшего брата, прижав его к своей груди так, будто хотел укрыть от всего мира.
Глава 5
Куртка лежала там, где она ее бросила: на скамье, в углу. В отсутствие Лиалина, тренировки стали ее единственным способом расслабиться. Девушка наклонилась за курткой, и маленький серебряный медальон незамедлительно ударил ее по подбородку. Эшора поспешно спрятала его под майку и едва сдержала подступившие к горлу слезы.
В дверь условно постучали. Эшора бросила на плечо полотенце и направилась в душ. Замок тихо щелкнул и открылся.
— Как он? — Райтор перешагнул через нагроможденные скамьи. — Пришел в себя?
— С ним Кита, лучше у нее спросить! Насколько я знаю, ему лучше, но он ничего не есть.
Эскид быстрыми движениями взлохматил себе волосы, не зная как лучше начать:
— Общую мобилизацию объявили. Война грядет… с сайрийцами….
Эшора резко села, повернувшись к ки?кону. Черные кудри упали на лицо. Грудь высоко вздымалась при каждом вздохе. И Райтор в который раз подумал, как же он раньше не понял, что она рось.
— Как война? А Лин где?! Он связывался с тобой? — сердце болезненно сжалось в предчувствии беды.
Отрицательно качнув головой, Райтор поспешил в небольшую комнатку, последние три для служившую убежищем Аясу. Услышав приближающиеся шаги, Кита инстинктивно прикоснулась к стреттеру. Когда же в дверях, показалась голова Райтора, слабо улыбнулась в ответ, призывая к тишине и прося выйти.
— Может, я все же здесь посижу? Идти мне особо некуда, — эскид бросил встревоженный взгляд на паренька. Аяс был слишком бледен и дышал часто и коротко. Лоб покрывала испарина.
От этих слов девушка вдруг нахмурилась и, подовая собой пример, вышла из комнатки:
— Райтор! Я благодарна тебе за все… Но…
Она могла бы не продолжать, ему уже все стало ясно, но эскид решил ее не перебивать. Кита что-то говорила, объясняла, извинялась…
— Ты любишь его?
— Да, — последовал уверенный ответ. — С самой первой встречи. Прости меня.