— Что такое светоч?
— Это источник жизни! Сама жизнь! Ты не можешь разжечь чей-то светоч, ведь тогда тебе придется погасить свой! Никто не может! Вот поэтому мы и не оживляем мертвых, как бы ни была горька утрата! Жизнь лишь раз дается!
— Но ей ты обещал! — желваки яростно заходили. — Обещал, но слово не сдержал!
— Не тебе меня судить, мальчишка!!! Ты не нес ответственности за свой народ! Иногда приходится принимать неприятные решения!
Больше им разговаривать было не о чем. Вспыхнув сиреневым светом, Целитель исчез, оставив Сияющего наедине со своей болью.
Райтор поплотнее запахнул меховую куртку и посильнее натянул на уши шапку. Едва- едва погас последний луч негреющего светила, а ночные морозы уже зверствовали вовсю. Сиреневые скрюченные пальцы постучали по застывшей пачке сигарет и судорожными рывками достали таки из нее желанную самокрутку. Каким-то невероятным образом согревшаяся в заледенелых руках газовая зажигалка одарила Синэлло синеньким огоньком и тут же погасла сбитая порывом ветра. Представлявшаяся вначале благородной и захватывающею теперь эта миссия казалась ему смертельной. Безобразно выругавшись, бывший эскид выплюнул пожеванную в сердцах сигаретку в снег и заторопился за другом… Лиалин брел впереди, закрывая мерзлыми руками ничего не чувствующие уши.
Они блуждали с полудня. Бодро «ориентируясь» по карте, Хранитель уверенно вел их обоих в известном только ему одному направлении. Но когда тени стали опасно длинными, а руки и ноги потеряли всякую чувствительность, он вдруг объявил, что здесь видимо все поменялось за тысячи лет. На что Райтор не замедлил поинтересоваться, каким образом могла измениться ледяная пустыня, если в ней весной за эти «тысячи лет» и не пахло? Лин огрызнулся, пояснив, что снега намело побольше, и вообще он, если Райтор припоминает, здесь никогда не был! Оказалось, что Райтор не припоминает, поскольку так долго, видите ли, ни разу не жил, и что возможно у Лина на почве долголетия развился старческий маразм, коль он додумался притащить его и себя в эту ледяную хрень… Лин поинтересовался, чем тогда болен он, раз поперся за ним? Эта была их первая ссора, продлившаяся до заката в полном молчании.
— Тебе не жарко? — прокричал сквозь завывание вьюги эскид…
Лиалин открыл было рот, и него тут же набился снег. Отплевавшись, Хранитель метнул на эскида уничтожающий взгляд и устремился вперед. А вокруг ни души! Из-за ветра не было слышно как хрустит под ногами снег. Тело устало ползти по пояс в сугробах, расчищая себе путь руками, замерзло. Синие скрюченные ладони не ощущали холода. Легкий куртка эскида не грела совсем…
Крепкие руки схватила его за плечи и развернули в обратную сторону. Загорелые пальцы стремительно стряхнули шапку снега с головы рося и обернули на два раза вокруг шеи толстый теплый шарф. Райтор одевал его быстро и бережно, как ребенка. Лина знобило от холода и ледяного ветра, легко проникающего под тонкую одежду.
— Значит, Хранители по природе своей замерзнуть не могут? — завывание вьюги заглушило беззлобную насмешку друга, оставив ее без ответа.
К полуночи вьюга стихла, и над головами брошенной горстью вспыхнули крошечные самоцветы далеких звезд. Снег размеренно хрустел под ногами, методично отмеряя их шаги. Ки?кон и рось шли не останавливаясь и не делая привалов. Спрессованный многовековой снег плотной коркой наста облегчал им путь, но даже он ломался под торопливым тяжелым шагом хмурых путников. Проваливаясь по пояс в рыхлые сугробы, Райтор громко и смачно ругался. Когда же Лин вздумал потребовать от него прекратить брань, Райтор, стуча зубами, сообщил, что так ему намного теплее.
Хранитель стер с лица уже не тающий снег и уставился в центр вихрящихся впереди вьюг. Там, вдали, среди завывающих метелей голубоватым светом светился Дворец Зимерзлы. Многочисленные сверкающие отрешенной голубизной пики различной длины уходили черное бархатное небо. Огромный не закрывающийся вход украшался ледяной лепниной. И колдовское его сияние манило к себе, как свеча мотыльков, то немногое, что сумело выжить в этих ледяных равнинах, чтобы навсегда оставить у своих распахнутых врат в виде ледяных фигур.
Зверьки, маленькие с огромными застекленелыми глазами навсегда застыли со взглядом, устремленным в вечность. Невероятные чудовища закрывали лохматыми лапами оскаленные морды… Райтор кое-как стянул с ладони рукавицу и недоверчиво прикоснулся к фигурам.
— Они живые?
— Были, — коротко бросил Хранитель, хмуро озираясь: на карте, пусть и очень древней была какая-то пометка — волчок, обнимающий крошечного человечка… Лиалин поскарябал пальцем наледь на карте, пытаюсь разобрать символ…
Сильный толчок в плечо заставил его обернуться: Райтор, отступая назад, целился из стреттера в огромное озверевшее лицо, слепившееся в одно мгновение из миллиардов снежинок. Долю секунды лицо рассматривало их, и вдруг разинуло огромную зияющую чернотой пасть…
— Похвист! Стой! — крик Лиалина заглушили сотни взвывших ветров. Представляться было поздно.
Райтор застывшим взглядом, словно со стороны, смотрел, как Лиалин вскинул руку, закрывая его и себя белым сияющим щитом. Ледяное дыхание Повелителя ударило в них и безвредно рассеялось, осев у ног снежной крошкой. Ледяная маска рассыпалась, но мгновение спустя с новым ревом собралась вновь. Новый удар пришелся точно в центр щита, заставив Хранителя присесть под его тяжестью. Их накрыло снежной волной. Холод заставил ки?кона очнуться. Сильными рывками эскид разгреб над головой снег и высунул голову наружу. Рядом «проклюнулся» Лиалин, торопливо выплевывая изо рта тающий снег. В ночном небе ярко светили красно-синие огоньки звезд.
— А-а… где этот… мордастый… — Райтор помог выбраться из сугроба Хранителю и переключил стреттер на максимальную мощность.
— Должно быть решил, что с нами он закончил, — Лилин с недовольным видом вытряхнул снег из-за воротника и торопливо засеменил к входу.
— А он нас недооценил, — слегка обиженно заявил Райтор, убирая стреттер в кобуру.
Хранитель замедлил шаг и, обернувшись, как-то странно посмотрел на друга, но так ничего и не сказал.
Во Дворце было тихо и почти тепло. Скользкий прозрачный пол был настолько гладким, что казалось, будто по нему никогда и не ходили. Райтор осторожно осмотрелся и восхищенно вздохнул. Белое облачко сорвалось с его губ и отозвалось под сосульчатым сводом тонким хрустальным эхом.
Они двигались наугад по темным коридорам, часто сворачивая и петляя, иногда случайно они попадали в огромные залы со сводчатыми потолками, но Лиалин стремительно уводил их оттуда, словно знал куда двигаться. Быстро спустившись по сияющим приглушенным сиреневым светом степеням ледяной винтовой лестницы, Хранитель с силой толкнул низкую скрипучую дверь и вошел.
Это оказалась маленькая, освещенная откуда-то снизу горенка с огромным ледяным кубом в центре. Райтор легким движение расчистил в инее окошко и в ужасе отпрянул прочь:
— Это же люди!
Лиалин дрогнувшей рукой прикоснулся ко льду и тот начал стремительно таять. Теперь лица замороженных стали видны отчетливо: красивая уставшая женщина и двое ребятишек:
— Его семья, — тихо произнес он.
— Вот и славно! — Райтор облегченно качнул головой. — Размораживай их и вся недолга!
Но Лин лишь прижался лбом ко льду и бессмысленно ковырял его ногтями.
— Это погубит их.
Снежная поземка прокатилась по полу и покрыла пол голубоватым инеем. Райтор недоуменно перескочил с ноги на ногу, желая избежать соприкосновения со странной дымкой.
— Целитель Лиалин? — холодный как вьюга голос окликнул Хранителя. — Не чаяла я тебя увидеть в моих Владениях…
Хранитель узнал этот голос и обернулся. Суровая Владычица Зимы дышала холодом и морозами. Одежда ее наподобие шубы из сотканных вместе инеев, а порфира из снега. Голову же украшал ледяной венец, унизанный градами. Зимерзла окинула их равнодушным взглядом и улыбнулась ледяной улыбкой:
— Что ж, гости долгожданные, не желаете ли отобедать со мной?