Именинник подходит, галантно подает ладонь. Я опираюсь на нее и таки выбираюсь из коробки.
Он выше меня почти на голову. И значительно больше. Как жаль, что он не оказался мелким и хилым! Я была бы поувереннее. Этот же несравнимо сильнее — в жизни не отобьюсь, если придется.
Ладонь теплая, широкая. Сейчас — расслабленная. От касания дыхание учащается. Мужчина достает конверт, неловко коснувшись моей ключицы, отчего волоски встают дыбом.
Он вынимает карточку, читает, затем хмурится, закатывает глаза. Выдает что-то типа: «Придурки». И басит мне:
— Звать-то как, милая?
Хороший вопрос.
Я мысленно переношусь в позавчерашний вечер.
Пульс долбит на максимум, музыка гремит и орет, оглушая. Мы с Наирой продираемся сквозь скачущую толпу к лифту, подруга крепко держит за руку, то ли чтобы я не отстала, то ли чтобы не свалила тайком.
— Это будет просто ужин! — кричит Наира на ухо. — Ричард никогда не берет девочку на ночь! Ему семьдесят четыре! Три года назад умерла жена! Раз в месяц они с Антоном вместе ужинают! Антона я беру на себя!
Я киваю. Мы поднимаемся в лифте, потом идем по залу ресторана, расположенного на крыше высотки.
— Ты придумала себе новое имя? — напоминает Наира за пару мгновений до встречи. И говорит громче: — Привет! Я сегодня с подругой, вы не против?
— Добрый вечер, — здороваюсь я.
В голове шумит. Точно, Наира же упоминала, что нужен псевдоним. Мысли перепутались.
Паника! На меня смотрят. Я... боже, какой стыд! Гадкая я.
Просто беру и подставляю к своему имени букву «Г». Произношу вежливо:
— Меня зовут Галина, очень приятно.
Наира смотрит в упор. В ее взгляде ясно читается: «Проститутка Галя?! Ты больная?»
Ну а почему нет? Так мою первую учительницу звали, я ее обожала. Галина Александровна, простите, если что не так.
Мы с именинником в номере. Я протягиваю руку и произношу:
— Галя.
— Артём.
Он мягко пожимает мою ладонь, наши глаза встречаются. Я стараюсь считывать желания и потребности по мимике. Артём должен дать понять, как и что хочет. Этот мужчина определенно в курсе своих предпочтений. Хоть кто-то из нас опытный.
Я с пытаюсь быть смелой, но то и дело проваливаюсь в робость. Было бы намного проще, если бы вечер вел он.
— Очень приятно познакомиться, Артём. Чем бы ты хотел заняться? — Касаюсь его груди кончиками пальцев. — Я приехала, чтобы разделить с тобой твой праздник.
Надо бы соблазнительно провести ладонью по его щеке, расстегнуть пуговки на рубашке, потом ремень. Но не могу решиться. Пульс частит. Трусливая шлюшка Галя.
Уголок его губ приподнимается в усмешке. Артём обхватывает мой подбородок, и я смотрю ему в глаза преданной собачонкой. Мягко улыбаюсь.
— Освежусь, и придумаем.
— Хорошо, — киваю.
Он идет в соседнюю комнату, достает что-то из шкафа и проходит в ванную.
Всё правильно. Наира учила, что нужно попросить мужчину освежиться. Это гигиенично, а в конце дня и вовсе необходимо.
За Артёмом закрывается дверь, включается душ.
Я присаживаюсь на диван и пораженно качаю головой. Начинается. Сейчас тебя поимеют, Галя. Готовься. Под потолком летают шарики.
Наира права: это просто секс. С грешницы не убудет, если ее пару раз вы**ут. Позавчера я два часа улыбалась Ричарду, за это заработала двадцатку.
Примерно прикинула, что десяти-пятнадцати встреч хватит, чтобы оплатить учебу.
Всего десять встреч! Десять мужиков! Какова вероятность, что среди них окажется маньяк?
В столице живет примерно тринадцать миллионов человек. Какова вероятность, что я пересекусь с клиентами в реальной жизни?
Сердце из груди выпрыгивает.
Вероятности стремятся к нулю.
Какова вероятность, что я стану нищей неудачницей, если брошу универ? Пятьдесят на пятьдесят.
Да соберись ты уже! Тоже мне принцессушка-недотрога!
Я расстегиваю молнию и стаскиваю через ноги платье. Остаюсь в одних кружевных, божественно красивых стрингах, которые купила специально для Артёма. А вы как собираетесь на праздники?
Бант несуразно болтается на талии, и я задираю ленты повыше, чтобы они обматывали грудь. Немного давит, но терпимо.
Вопрос на миллион: снимать ли трусы с чулками?
Алина в восемнадцать лет: смотрите, я испекла яблочный пирог!
Алина в девятнадцать разводит ноги: смотрите, вот мой пирог!
Прыскаю. Тем временем душ выключается, Артём, видимо, заканчивает мыться. Я решаю оставить трусы на месте, все же стоят они капец сколько! Усаживаюсь на диван, принимаю позу поразвратнее и жду голого чистого мужика. Да, на моей груди бант.