- Алён, всё хорошо. Я с тобой. Вот я.
И тепло его мужского тела окутала меня с ног до головы, разбегаясь ласковыми огоньками от клеточки к клеточке. Если бы не мой страх ожидания, я бы насладилась этим теплом. Растворилась бы в нём и забыла о поглощающих мой разум вспышках жутких картин. Сжавшись вся в малюсенький комочек страха, я попыталась вырваться из объятий Кастета. Но он спокойно развернул меня лицом к себе.
- Не беги от меня. Я не сделаю больно. Ну, же посмотри на меня.
Не приказ, но и не просьба. Открываю глаза. Темнота расселилась в полумраке и я вижу его улыбку. Нет все оттенки этой улыбки. Чистая, искренняя, светлая. Эта улыбка успокаивает не хуже антидепрессантов. И я снова доверяю ему.
Заметив моё умиротворение, Кастет касается кончиками пальцев моих плеч и, не торопясь, ползёт ими к бретелькам сорочки. Задерживаю дыхание… Он подевает пальцем сначала одну бретельку, сбрасывает её с плеча, потом другую. И моя сорочка падает на пол. Я делаю глубокий, но осторожный вдох, и не свожу с него глаз. Только руки всё норовят прикрыться. То ли от холода (хотя в комнате довольно тепло), то ли от смущения (я почти обнажённая) ощущаю, как мои соски превращаются в малюсенькие пуговки, а по телу пробегает дрожь. Нужно прикрыться… но Паша ловит мои руку и подносит к торсу.
- Теперь ты раздень меня, - почти хрипит, срывающимся от частого дыхания голосом. Он так самозабвенно любовался моей грудью, что с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на меня. – Не укушу, - шутит, улыбаясь.
Кастету, и вправду, удается шутить в такие волнительные моменты. А мне хочется закричать и убежать в панике. Я боялась прикоснуться к мужскому телу. Не девственница, перевидала их с десятка два, но после чудовища, моё представление о них исказилось. Но трясущимися руками стаскиваю куртку. Чёртова кобура никак не поддавалась. Кастет помог. С футболкой быстро справилась, но возникли другие сложности. Мне пришлось касаться ЕГО. А он всё норовил прижать мою раскрытую ладонь то к своей груди с татуировкой волка, то пробежать ею по кубикам тяжело вздымающегося пресса, то поднести к губам и поцеловать. Сначала паниковала, дрожала, отдергивала руку, а потом немного успокоилась. Он же не хватал меня грубо. И ничего страшного не делал. Кастету давал мне время привыкнуть к себе обнажённому. Меня же он рассмотрел вдоль и поперек, при этом ни разу не коснулся. Оставшуюся одежду он снял сам. Я так понимаю, чтобы особо не шокировать меня отвыкшую от мужской наготы. И когда я уже не подавала признаков паники, стал более настойчивее.
- Ты всё ещё боишься меня?
Голос Кастета теперь звучал по-другому. Я улавливала в нём нотки насмешливости и некой уверенности, что мой ответ ему уже известен. Ведь мой разум теряет контроль над телом. Я уже не бегу. Не прячу глаза, а смотрю на него. И где-то даже любуюсь красотой стальных мышц и его татуировками. Сначала я заметила только одну. Голова скалящегося волка на левой груди. Потом уже, когда Кастет обходил меня, краем глаза скользнула по плечу, где красовался парашют с узнаваемой везде аббревиатурой ВДВ. У бандита военное прошлое. Ничего удивительного в этом я не нашла, но татуировка была выполнена мастерки. Чёткая, яркая и рельефная. Так и хотелось коснуться её рукой, что я и сделала. Вместо ответа я протянул свою руку к татуировке и провела по её контуру кончиком пальца. Да, и что бы я сказала ему? По мне и так всё было видно. Я спокойна… я почти не боюсь… Вдыхаю глубоко и шумно, призывно посмотрев на Пашу. Вот мой ответ. Тишина и молчание… Тяжёлое дыхание и ожидание…
Он осторожно подхватывает меня на руки и, сделав пару шагов, укладывает на кровать. Бывают же такие мужчины, что рядом с ними чувствуешь себя такой слабой, что всякое сопротивление растворяется в их неспешной нежности. И я растворяюсь в ласке Кастета… растворяюсь ни разу не пожалев о своём решении. Да, о моём решении. Он не настаивал. Не требовал. Не брал. Он просто позволил мне самой сделать шаг навстречу ему. Если кто и избавит меня от страхов, то только тот, кто сам внушает дикий ужас людям. И мне он тоже внушал этот ужас. Но до того момента, как я узнала его поближе. До того момента, как я коснулась его… , прижалась к нему… , почувствовала тепло его тела. Растворилась в его убаюкивающей ласке. Господи, как же нежен и терпелив Кастет.
Укладывая меня в постель, Паша не стал напирать, нависать, подчинять. Он прилёг рядом, обнял и, наклонившись, коснулся губами моих губ. Так тихо, едва ощутимо его язык пробирался к моему, играя на моих губах. И этот почти поцелуй впервые за несколько лет разлетелся бабочками в моем животе. Пашины руки… нет, его горячие ладони исследовали каждый сантиметр моего тела, пробираясь всё ближе и ближе к моему естеству… И вот когда он был совсем близко, я нервно свела бедра.
- Алён, расслабься. Всё хорошо, девочка моя, расслабься, - шепчет Паша, лаская меня там.
Мой вздох… мой всхлип… и его обжигающие дыхание снова возвращает меня к нему. Всё хорошо. Я знаю, что всё хорошо. Уверена в этом. Ведь я позволила сама ласкать меня там. И он ласкает до тех пор пока лёгкая дрожь экстаза не пробегает по телу. Кастет ощущает эту дрожь, целуя бьющуюся венку на моей шее. Его губы растягиваются в улыбке. Я совсем забыла о страхе. Прижимаюсь к нему, обнимаю, выгибаюсь навстречу проникающим в меня пальцам, только бы продлить это сладкое удовольствие! Но Паша останавливается, осторожно подминает меня под себя и так же осторожно проталкивает в меня уже свой член. Я ноющими, но приятным дискомфортом ощущаю это вторжение. После десятка операций я, словно девственница, слишком узкая для него. Да, и по ощущениям у Кастета член куда больше среднестатистических размеров. Но и тут он не позволил мне запаниковать, успокоив и дав время привыкнуть к давно забытой близости. Сам едва сдерживается, задыхаясь от возбуждения, но теряет контроль. Медленно и без спешки совершая одну за другой фрикции, где каждая последующая всё глубже и глубже. И я уже теряю над собой контроль! Наверное, из всех знакомых мне мужчин Кастет самый нежный и терпеливый любовник. С ним я снова ожила! Обрела невесомость, поднялась к небесам и рухнула на землю. К нему… Вместе с ним…
Лежу и не могу прийти в себя. Тело дёргает лёгкими спазмами. Сердце колотится в груди, отдаваясь барабанной дробью в висках. Продумать только, Кастет пришёл просто потрахаться к бывшей шлюхе, а в итоге любил меня, как самую невинную девушку. Любил так осторожно, так нежно, так терпеливо, что я впервые испытала оргазм с мужчиной. До него я была твёрдо уверена, что отношусь к тем несчастным представительницам слабого пола, которые не способны испытывать обычное женское счастье. А после жестокого изнасилования, я и думать забыла о интимных отношениях.
Обнимаю липкого от пота Катета и снова плачу от избытка чувств. А он шепчет срывающимся от частого дыхания голосом:
- Алён, ну что опять за слёзы?
- У меня такого никогда ни с кем не было, - всхлипнула я, тычась ему в шею.
- Надеюсь в хорошем смысле? – осторожно скатившись набок и, обняв меня, спросил Паша.
- Да, - быстро отвечаю, прижимаясь ещё ближе к нему, словно ища защиты и понимания.
- Ну, я старался, - сказал он и, целуя меня в макушку, добавил – Ты только не плачь больше, ладно.
- Постараюсь.
- Алён, никогда не бойся меня. Слышишь, милая? Моя рыженькая девочка, не бойся. Я никогда ничего тебе не сделаю. Да, злой. Да, резкий. Но, бабы моя слабость.
- Я это уже поняла, - вслушиваясь в биение его сердца, устало промурлыкала я.
Паша зевнул, прикрывая рукой рот. Умаялся со мной. Пришёл навеселе отдохнуть с девкой, а пришлось её реанимировать к жизни. В смысле возвращать к нормальным человеческим отношениям. Да, и я, если честно, тоже устала. Но, моя усталость приятная ноющая ломота в теле, от которой хочется спать. И я засыпала под ритм сильного мужского сердца. Засыпала, зная что мой новый день принесёт мне только радость. С таким мужчиной, как Кастет, я больше ничего не боюсь.
Мои ночные кошмары разогнал палач Хозяина, вернув мне веру в любовь.