— Аэро… что? — спросил Блэйк. — О чем это ты говоришь?
Фармен наклонился вперед.
— Послушайте. Вы видели мой самолет, так? Видели там внизу, возле шасси, направляющие… ну, балки?
— Я видел, — сказал Деверо.
— На них крепятся ракеты, понимаете? Достаточно одной, чтобы уничтожить целую эскадрилью.
— Да? И сколько у вас таких ракет?
— Шесть, — ответил Фармен. — А сколько эскадрилий у немцев в этом секторе?
— Две, — сказал Деверо. — Но, мсье, люди, которые оснащали ваш самолет, вряд ли разбирались в технике воздушного боя. Надо обладать невероятной меткостью, чтобы даже шестью ракетами сбить один самолет. Ведь аэропланы летают, а не висят неподвижно, как воздушные шары. Мы нередко тратим сотни патронов и не можем накрыть противника. Вступать в бой, имея возможность выстрелить всего шесть раз? Это безумие, мсье.
— Но я не буду целиться, — ответил Фармен, силясь объяснить им ситуацию. — Мой самолет настолько скоростной, что полагаться на человеческие чувства во время боя невозможно. Мои ракеты сами находят цель. Они…
По их лицам он понял, что ему не верят.
— Послушайте, — сказал он. — Вы видели мой самолет в работе. Дайте мне достаточно топлива, чтобы вступить в бой с Кейсерлингом, и я покажу, на что способны мои ракеты. Они сотрут его в порошок в мгновение ока.
— Бруно Кейсерлинг опытный пилот, — сказал Деверо. — Это человек, которого невозможно убить. Мы пытались это сделать. Все пытались. Сколько он сбил наших пилотов и сколько еще собьет, пока не окончится война! Так что особенно не рассчитывайте на свое оружие.
— Дайте мне керосин на один полет, — сказал Фармен. — Только на один полет. Остальное — мое дело.
Он знал, о чем говорил. Воздушный бой между аэропланом времен первой мировой войны и машиной из 1988 года — это схватка вооруженного человека и гориллы.
— Но, мсье, у вас же есть керосин, — удивился Деверо. — Мы вам дали почти две тысячи литров!
Фармен покачал головой.
— Я его сжег. Керосина, который остался в баках, едва хватит на то, чтобы наполнить ваш стакан.
Деверо посмотрел на свой пустой стакан.
— Мсье, вы шутите.
— Это не шутка, — сказал Фармен. — «Пика-Дон» летает очень быстро, но ведь ничего не бывает даром. Это просто ненасытная машина.
Воцарилась тишина. Молчали не только за их столиком — за остальными тоже притихли. Фармен подумал, что летчики, возможно, понимают по-английски лучше, чем ему казалось. Блэйк отпил изрядный глоток бренди.
— И сколько тебе нужно керосина?
— Десять тысяч галлонов на час-полтора.
И снова повисла тишина.
— Мсье, — наконец сказал Деверо. — И простое топливо достать не так уж просто. Сейчас я пытаюсь взвесить возможное уничтожение Бруно Кейсерлинга что является нашим всеобщим желанием — и объяснение, для чего мне понадобилась такая прорва парафинового масла для кухни. К тому же, у меня остаются сомнения в успехе вашей миссии. Мне придется взять с вас слово, что для полета вам необходимо именно такое количество керосина.
— Могу поклясться на стопке Библий.
— Ладно, — криво улыбнулся Блэйк. — Но, Деверо, как вы обоснуете заявку на сорок тысяч литров керосина?
Деверо склонил голову, как бы прислушиваясь к голосу, который нашептывал ему что-то на ухо.
— Думаю, придется сказать часть правды: мы испытываем оружие, для которого требуется парафиновое масло.
— Да? И что же это за оружие? — спросил Блэйк.
— Если им понадобятся детали, — наклонился вперед Фармен, — скажите, что вы наливаете керосин в старые бутылки из-под вина и засовываете внутрь тряпку. Затем вы поджигаете конец тряпки и швыряете бутылку с самолета прямиком в немецкие окопы. Бутылка разбивается, поливая все вокруг горящим керосином.
Блэйк и Деверо переглянулись. На их лицах расцвели улыбки.
— Думаю, это пойдет, — сказал Блэйк, потирая рукой подбородок. — А ведь этим предложением на самом деле можно воспользоваться!
Впервые он воспринял что-то с энтузиазмом. По крайней мере, это было оружие, в котором он разбирался.
— Бутылки лучше заправлять бензином, — сказал Фармен. — Это называется «Коктейль Молотова».
— Мсье Фармен, — сказал Деверо, — мы обязательно испробуем это. — Он встал, держа в руке пустой стакан. — Энри! Еще вина.
Через два дня стали подвозить керосин. Партии поступали нерегулярно то привозили несколько бочек, то несколько грузовиков. Керосин не относился к стратегическим боезапасам, и его нельзя было заказать на ближайшем складе, как в эпоху сверхзвуковой авиации.