Магазины, заправочная станция и ломбарды выглядели нормально, но там, где должна была возвышаться высокая стена из красного кирпича, стоял заброшенный склад: акр или около того подъездных путей и разбитого стекла.
Мисс Реджис не сказала ни слова. Она спокойно шла рядом, когда я повторил. маршрут. Я обнаружил знакомый магазин с одетым в запылившийся смокинг манекеном в витрине, кондитерскую с засохшими помадками. Но когда мы возвратились к университету, то вновь обнаружили склад.
— Все остальное есть, — сказал я. — Не хватает только самого колледжа. Великовато для потери. Давайте посмотрим фактам в лицо, мисс Реджис. Кто-то украл университет и оставил на его месте эту кучу мусора, возможно, со значением. Моя задача найти причину.
— Мистер Флорин, уже поздно. Вы устали. Наверное, будет лучше приступить к поискам завтра. Мы можем встретиться после работы, если только… — Ее голос затих.
— Обязательно, — сказал я. — Прекрасная мысль, мисс Реджис. Извините, что отнял у вас столько времени. Вы были правы во всем. Нет ни университета, ни ученых, ни машин сновидений. Но сто долларов были реальными. Остановимся на этом. Спокойной ночи и спасибо за компанию.
Она стояла с нерешительным видом.
— Куда вы пойдете?
— Мир велик, особенно, когда вас не связывают чьи-либо ограничения. В Грейфел, возможно. Это красивое место, где сила тяжести на восемнадцать процентов меньше, и полно кислорода, и большое желтое солнце.
— Кто рассказал вам о Грейфеле? — прошептала она.
— Барделл. Он был актер. Не очень известный. Забавно, но Носатый подумал, что я — это он. Можете себе это представить?
— Грейфел был местом моего летнего отдыха,
— сказала она озадаченно.
— Не говорите: у озера в двадцати восьми милях отсюда.
— Почему вы так решили?
— Хорошо, скажите тогда, где же он?
— Грейфел в Висконсине, около Чикаго.
— А разве это не Чикаго?
— Что вы, конечно, нет. Это Вулфтон, Канзас. Как же так: вы здесь несколько недель и даже не знаете названия города.
— Мои контакты были ограничены.
Она смотрела на меня, и я почти мог слышать, как она размышляет обо все этих несуразицах.
— Где же вы будете спать сегодня?
— У меня настроение погулять, — сказал я. — Ночь размышлений под звездами.
— Пойдемте ко мне домой. У меня есть комната для вас.
— Благодарю, мисс Реджис. Вы милая девушка
— слишком милая, чтобы втягивать вас в мою личную войну со Вселенной.
— Что вы на самом деле намерены делать? — прошептала она.
Я качнул головой в сторону склада.
— Суну свой нос туда.
Она выглядела честной и деловитой.
— Да, конечно, мы должны сделать это.
— Не мы — я.
— Мы оба. В конце концов… — она подарила мне проблеск улыбки, легкий, как вздох ангела,
— это и мой сон тоже.
— Я как-то забыл об этом, — сказал я. — Пошли.
XXVII
Двери были заперты, но я нашел расшатанную доску, оторвал ее, и мы проскользнули в темноту, полную паутины и хлопанья крыльев летучих мышей или чего-то другого, что хлопало.
— Здесь ничего нет, — сказала мисс Реджис. — Это просто старое заброшенное здание.
— Поправка: это место, которое выглядит как старое заброшенное здание. Возможно, это отделка витрины, и если вы сотрете пыль, то обнаружите под ней свежую краску.
Она провела пальцем черту на стене. Под пылью было еще больше пыли.
— Ничего не доказывает, — сказал я. — В этом деле ничто не может служить доказательством. Если воображаешь вещь, то воображаешь, что она существует.
— Вы думаете, что сейчас спите?
— Это вопрос, не правда ли, мисс Реджис?
— Сновидения не такие; они смутные и расплывчатые по краям. Они существуют в двух измерениях.
— Я помню, как однажды размышлял о сновидениях, когда прогуливался по холму осенью недалеко от студенческого городка. Я ощущал, как хрустят сухие листья под туфлями, как притягивает тяготение мои ноги; я вдыхал запах горящих листьев, чувствовал укусы морозного осеннего воздуха и думал: «Сны не похожи на реальность. Реальность Все чувства работают, все существует в цвете и в трех измерениях». — Я сделал паузу для пущего эффекта. — Затем я проснулся.
Она поежилась.
— В таком случае, ни в чем нельзя быть уверенным. Сон внутри сна, который тоже снится. Я выдумала вас — или вы выдумали меня. Мы не способны разобраться.