Нужно подобрать рыночную модель, максимально отвечающую нашему характеру, нашей психике. Мне удалось найти именно такую, получившую название парамарибской. Для тех, кто не в курсе, напомню, что Парамарибо — небольшое государство в Южной Америке, расположенное на склонах Патагонских Кордильер.
Почему я остановился на парамарибской модели? Во-первых, парамарибцы почти полвека находились под игом Хулио Мендосы, который довел страну до ручки. То есть, стартовые условия у них и у нас весьма схожи. Во-вторых, Парамарибо расположена в зоне рискованного земледелия и скотоводства, чем очень напоминает Россию. Наконец, по характеру и восприятию жизни парамарибцы близки нам: дружелюбны, общительны, много поют, пьют и танцуют. Так вот, эта небольшая страна за несколько лет буквально скакнула из феодального состояния в постиндустриальное.
В чем же тут секрет? А ларчик открывается очень просто: в Парамарибо начали разводить змей — яд ценится на мировом рынке дороже золота. К тому же, змеи неприхотливы, а их мясо по вкусу и калорийности превосходит говядину. Страна покрылась змеиными фермами, став крупнейшим поставщиком целебного яда. За короткий срок Парамарибо заработало миллиарды долларов, на которые и построило ультрасовременные заводы, жилье, дороги, больницы и все остальное. Я провел там полгода, изучая их опыт. У меня готова комплексная программа для России. Но пока мои попытки заинтересовать руководство страны вязнут в бюрократическом болоте. Мы теряем драгоценное время! Боюсь, что через пару лет нас не спасет даже парамарибская модель. Повторяю, я готов вывести экономику из тупика. Слово за Президентом и Верховным Советом!
Эксперимент
Мак Рейнольдс
Хронический неудачник
Главком Булл Андервуд произнес обманчиво мягким голосом:
— У меня создается впечатление, что вы чего-то недоговариваете. К примеру, что вы имели в виду, генерал, когда заявили: «Вокруг него постоянно что-то случается»?
— Ну, например, в самый первый день прибытия Митчи в Академию во время демонстрационных стрельб разорвало пушку.
— Пушка? Что-то знакомое…
— Древнее оружие, до эры самонаводящих систем, — ответил начальник Военной Академии. — Для пушки использовались снаряды с порохом. Мы обычно демонстрируем их в рамках курса истории. На этот раз четырех слушателей контузило. На следующий день еще шестнадцать были ранены во время сухопутных маневров.
— Да, вашим ребятам изрядно досталось, — потрясенно сказал главком.
Генерал Бентли вытер пот со лба белоснежным платком и покачал головой.
— Поверьте мне, сэр, с тех пор как у нас в Академии появился Митчи Фартингворт, все пошло кувырком. Пожары в казармах, взрывы в арсеналах; слушатели, как кегли, валятся направо и налево. Нам просто необходимо отчислить этого парня!
— Не болтайте ерунды! — прорычал главком. — Вы же знаете, как с ним носится его папаша. Мы должны сделать из него героя, даже если нам придется потерять весь Флот. Но я все-таки никак не могу понять, к чему вы клоните? Может, вы пытаетесь намекнуть, что Фартингворт-младший саботажник?
— Ни в коем случае! Мы провели тщательное расследование. Все это происходит помимо его воли. Сам Митчи здесь ни при чем.
— Да прекратите же называть его Митчи! — недовольно возопил главком. — Откуда вы знаете, что все это из-за него? Возможно, это просто полоса неудач.
— Я тоже придерживался такого мнения, — ответил Бентли, — до тех пор пока не поговорил с генералом Лоуренсом из Академии Космической Пехоты. Он поведал мне точно такую же историю. В тот день, когда Митчи — простите, сэр, Майкл Фартингворт — переступил порог Академии в Сан-Диего, у них начались неприятности, которые продолжались до тех пор, пока они не сплавили его нам. Тогда все прекратилось. Для них.
В тот момент Булл Андервуд пожалел, что он лысый. В самый раз пора рвать на себе волосы. Он с шумом втянул воздух и повернулся к роботу-секретарю:
— Личное дело курсанта Майкла Фартингворта, быстро!
Опираясь каменным подбородком на кулак, главком проворчал:
— Мало того, что я веду войну с марсианами, которая тянется без малого сто лет, так теперь еще на мою голову свалился этот мальчишка.
Не прошло и минуты, как секретарь сообщил:
— Сын сенатора Уоррена Фартингворта, главы Комитета Поддержки Армии. Двадцать два года. Рост — пять футов, шесть дюймов. Вес — сто тридцать фунтов. Глаза голубые, волосы темные. Коммуникабелен. Родился и провел детство в бывших Соединенных Штатах. В восемнадцать лет поступил в Гарвард, но прервал свое обучение, после того как там обвалился потолок, что погубило большую часть курса. В следую тем году поступил в Йельский университет, откуда ушел через два месяца, после того как девяносто процентов университетских зданий сгорело во время невиданного пожара. Следующим был Калифорнийский университет, который ему не удалось закончить из-за землетрясения, полностью разрушившего…
— Достаточно, — отрезал главком. Он пристально глянул на генерала Бентли. — Что за чертовщина? Даже если бы парень был саботажником-психокинетиком, он не смог бы столько наворотить.
Начальник Академии грустно покачал головой.
— Я знаю одно: с тех пор, как он прибыл в Академию, неприятности следуют одна за другой. И чем дальше, тем больше. По крайней мере, сейчас все в два раза хуже, чем в самом начале. — Он с трудом поднялся на ноги. — Сэр, я снимаю с себя ответственность за дальнейший ход событий. Вечером у вас на столе будет лежать мой рапорт об отставке. Честно говоря, я просто боюсь возвращаться в Академию. Если я это сделаю, то со мной может произойти все, что угодно. Я могу сломать позвоночник, когда нагнусь, чтобы завязать шнурки на ботинках. Находиться рядом с этим парнем просто опасно.
После ухода генерала главком Булл Андервуд еще долго сидел за столом, задумчиво оттопырив нижнюю губу.
— И это в тот момент, когда на носу аттестационная комиссия, где будет решаться вопрос о моем новом назначении, — пожаловался он неведомо кому.
Главком повернулся к секретарю.
— Послать лучших психоаналитиков к Майклу Фартингворту. Пусть они выяснят… э-э… пусть они выяснят, что за чертовщина с ним происходит! Степень важности — номер один.
…Примерно через неделю секретарь отрапортовал:
— Сэр, на линии доклад с грифом «Особо важно».
Главком удовлетворенно хмыкнул и отошел от карты звездного неба, которую изучал с двумя генералами из Космической Пехоты. Жестом руки он отпустил их и уселся за стол.
Монитор загорелся голубым светом, и на нем появилось лицо пожилого человека.
— Доктор Дюклос, — представился он. — Дело курсанта Майкла Фартингворта.
— Прекрасно! И что же творится с Фартингвортом-младшим?
— Парень — хронический неудачник.
— Как-как? — уставился на него главком.
— Неудачник, — с удовольствием проартикулировал доктор. — Есть основания полагать, что это самый тяжелый случай, описанный в истории медицины. Действительно, это поразительная история. Никогда еще в моей практике…
— Доктор, пожалуйста, ближе к теме. Что означает — хронический неудачник?
— Ах, да. Одним словом, это необъяснимый феномен, обнаруженный страховыми компаниями XIX–XX веков. Хрононеудачник — человек, который постоянно попадает в неприятные ситуации, или же, что случается гораздо реже, в них попадают окружающие. В случае с Фартингвортом происходит как раз второе. Сам он не страдает.
Булл Андервуд недоуменно нахмурился.