— Справимся. Благодарю вас, капитан. Конец связи.
Сигни обессиленно вытянулась на диване, бросила взгляд на экраны и отдала кому приказ отослать на станцию капсулу с инструкциями.
Итак, агенты Компании. И беженцы с разгромленных станций. С борта разгромленного «Хансфорда» все еще поступает информация. Можно только восхититься спокойствием этого купца, вот что значит строгое соблюдение процедуры. А ведь там умирают. Вооруженная команда заперта в рубке, но отказывается покинуть фрахтер и не желает, чтобы рейдер взял его на буксир. Это их корабль, они останутся на нем и сделают все, что в их силах, для спасения пассажиров… И не дождутся благодарности от спасенных, которые сейчас раздирают корабль на части, наплевав на катастрофическую загрязненность воздуха на борту и отказ многих блоков системы жизнеобеспечения.
Четыре часа.
«Норвегия» на подлете… Беда пришла на Рассел, а затем и на Маринер. По коридорам Пелла разносились слухи, в душах простых станционеров и владельцев предприятий обслуживания царили паника и гнев: этих людей выдворили из секций в одночасье, со всем их имуществом. Добровольцы и туземные рабочие помогали при эвакуации, бригады докеров с помощью погрузо-разгрузочной техники очищали предназначенные для карантина помещения. На пожитки резидентов вешали бирки, чтобы не допустить путаницы и пропаж. Динамики кома извергали объявления.
— Внимание, желтая секция. Проживающим в номерах с первого по сто девятнадцатый надлежит прислать своего представителя к столу аварийной службы жилищного распределения. В офисе медслужбы находится потерявшийся ребенок, Мэй Тернер. Родственников убедительно просим немедленно прибыть в офис медслужбы. Согласно последнему подсчету центра управления, в гостиницах свыше тысячи пригодных для жилья номеров. Мы вынуждены переселить всех нестанционеров в иные помещения, а гостиничные номера распределить среди резидентов Пелла посредством лотереи. Помещений, пригодных для уплотненного проживания людей, насчитывается девяносто два, служебных и общественных, пригодных для переоборудования в жилые, — две тысячи. Часть из них можно использовать в две смены. Совет станции убедительно просит всех владельцев частных квартир дать приют родственникам и друзьям, если только это возможно, и сделать это поскорее. Предоставление жилья нуждающимся по инициативе его владельца будет компенсировано по цене, эквивалентной стоимости гостиничного номера. Недостает пятисот койкомест, и нам придется оборудовать бараки для наших резидентов или временно эвакуировать их на Нижнюю, хотя мы надеемся, что нехватка мест будет ликвидирована благодаря добровольному согласию станционеров переселиться или уступить часть своего жилья. Сейчас разрабатывается план заселения синей секции, что позволит предоставить беженцам еще пятьсот мест сроком на сто восемьдесят дней. Благодарим за внимание. Охрана, доложите о положении дел на восьмом желтой!
Это казалось кошмаром. Поглядывая на бесконечные бумажные ленты, выползающие из принта, Дэймон Константин безостановочно мерил шагами устланный ковровым покрытием пол офиса службы управления доками, расположенной в синей секции. Под ним трудились техи и машины — эвакуация шла полным ходом. Миновало уже два часа из отпущенных Мэллори. Сквозь ряд окон Дэймон видел сумятицу в доках, где под охраной полиции высились груды вещей резидентов. В желтой и оранжевой секциях, на ярусах с девятого по пятый, было демонтировано все: доковые магазины, жилые квартиры, офисы… и теперь среди руин толпились четыре тысячи их бывших обитателей. Человеческая река текла мимо синей секции, по кромкам зеленой и белой — главных жилых. Группы напуганных, растерянных людей бродили по желтой и оранжевой, сбивались в толпы. Они сознавали необходимость эвакуации и безропотно подчинились приказу, ибо каждый из них всегда был готов перебраться в другое жилище, — секции нередко подвергались ремонту и переоборудованию. Но еще ни разу не случалось столь внезапного и грандиозного выселения, когда никто не знал, где он найдет новое пристанище.
Планы четырех тысяч человек рухнули, в их душах воцарилась смятение. Экипажи сорока купеческих звездолетов, на свою беду оказавшиеся в эту пору на Пелле, были грубо изгнаны из гостиниц станционной полицией и получили запрет появляться в доках.