— Кто это? — выдавил я, внезапно похолодев от предчувствия.
Вежливый голос в трубке сказал:
— Неважно. Просто мы хотели увидеться с вами. Возвращайтесь обратно, ваша квартира свободна. Мы восстановили там всю прежнюю обстановку. А теперь — дополнение к показанному материалу.
В трубке что-то негромко щелкнуло, и Рита, как будто из могилы, произнесла:
— Сережа, я тебя жду. У меня все в порядке, но ты поторопись, пожалуйста. Я тебя очень прошу: приходи обязательно…
И опять внутри что-то щелкнуло.
— Эй!.. — растерянно прошептал я. — Подождите минуточку, не разъединяйте!.. — Из прихожей я видел Риту, раскладывающую в это время салфетки. Она чуть прогибалась так, что обрисовывалась фигура. Чувствовалась в ней некоторая оживленность. И одновременно она находилась за десять лет от меня и безжизненным ровным голосом говорила, точно под чью-то диктовку.
— Все в порядке? — спросил Зоммер, появляясь в прихожей.
— Да, — надеясь, что он не прислушивался, кивнул я.
— Ну и отлично! Зовут…
Зоммер что-то жевал, равномерно двигая челюстью, — проглотил и понюхал затем следующий кусок колбасы. И лицо его выразило очевидное наслаждение.
Светлые глазенки замаслились.
— Вкусно, — сказал он…
Мне казалось, что в помещении пахнет дымом. Это был довольно обширный гулкий зал с мощным каменным нефом, поддерживающим низкий свод, совершенно без окон и находящийся, видимо, ниже земной поверхности. Вероятно, было сделано все, чтобы придать ему некоторое подобие уюта: темным бархатом была задрапирована облезлая штукатурка стен; прикрывая кирпич, висели картины религиозного содержания; громоздился в простенке двух ниш распятый деревянный Христос, причем краска на дереве уже местами облупилась; еле слышно шуршал, по-видимому, включенный, кондиционер, и ворсистый ковер растянулся от нефа до каминной решетки. Желтело медное ограждение. Полукругом стояли три кресла с широкими подлокотниками и торчал перед ними на тумбочке прямоугольник плоского телевизора — горка видеоаппаратуры возле него образовывала уступчатую пирамиду.
Дыма, вроде бы, не было.
И тем не менее мне казалось, что горький раздражающий запах пропитывает помещение. Я сразу закашлялся. Я, наверное, уже сроднился с гарью пожаров. Дымом пахло в квартире, куда я, шагнув, переместился из прошлого, дымом пахло на лестнице, когда я спускался к «мерседесу», ожидающему меня, вдоль всей улицы слоились сиреневые густые усы: воздух был напластован, как будто в призрачной штольне. Солнце создавало ощущение миража.
А когда «мерседес», прорываясь к окраинам, мягко вылетел на середину выгибающегося моста, обнаружились в открывшейся панораме проемы развалин: зубы зданий, скорлупы задранных крыш и колышущаяся над ними поросль рыхлого дыма.
Вероятно, город был наполовину разрушен.
Даже мрачный, как мне показалось, туповатый шофер, не вымолвивший за всю дорогу ни слова, слегка покосился на догорающий универмаг и всхрапнул, будто горло его было сделано из железа:
— Сожгли город, сволочи…
— Кто? — спросил я, на всякий случай прикидываясь идиотом. — Мы куда направляемся? И зачем? Что вообще происходит?
Но шофер, уже взяв себя в руки, опять замолчал и молчал всю поездку. И только когда машина остановилась во дворе кирпичного монастыря, окруженного строительными лесами и, вероятно, бездействующего, открывая дверцу передо мной, он произнес неприветливо:
— Ну, прибыли… — и добавил, уже не скрывая накопившейся яростной злобы: — Шевелись, сейчас тебе все расскажут…
А затем деловито достал из багажника «Калашников».
Так что дымом, наверное, пахло и здесь, но особо прислушиваться к ощущениям времени не было — из ближайшего кресла поднялся навстречу мне человек и кивнул, не подавая руки, как будто боялся испачкаться:
— Наконец-то… Садитесь… А мы вас порядком заждались…
— Это вы мне звонили? — также без какого-либо приветствия спросил я.
А человек покивал:
— Давайте по порядку. Располагайтесь…
Он был одет во все темное: гладкий черный костюм и тонкий джемпер цвета сажи, скрывающий горло, из чернеющих туфель проглядывали черные шелковые носки. Человек, видимо, не привык терять времени даром, потому что с ходу представился, сказав, что его зовут Флавиан, к сожалению, имя не русское, но так уж принято, усадил меня в кресло рядом с собой, и, нажав какую-то кнопку на плате, включил телевизор.
— Вы город видели? Я сейчас покажу вам еще кое-что — в том же духе, имеющее к вам непосредственное отношение…