Флавиан, по-моему, намеревался что-то сказать, но я быстро поднял ладонь, остановив возражения.
— Так вот, начинать надо с себя, Флавиан. И учтите, я не предлагаю вам теологический диспут. Я не собираюсь с вами ничего обсуждать, а тем более торговаться по какому бы то ни было поводу. Я сейчас заберу эту женщину, и мы просто уйдем. Понимаете, мы уйдем, а вы не будете нам препятствовать. И тогда вы, быть может, останетесь живы. В противном случае, вряд ли…
Во мне все дрожало. Флавиан, как будто в задумчивости, опустил глаза.
— Не советую, — очень тихо и вежливо сказал он. — Вы еще не представляете всех наших возможностей. Мы ведь тоже не мальчики, у нас — тысячелетняя практика.
Он как-то странно, точно младенец, причмокнул. Перстень на пальце сверкнул голубоватой каплей. Тут же каменная плита за его спиной повернулась, и из ниши выскочили два человека в зеленых одеждах. Это были, наверное, специально тренированные монахи: капюшоны, веревки, охватывающие крепкие тела. И у каждого на груди, точно кровь, алела звезда Соломона. Вероятно, как средство против дьявольского наваждения. Они оба сейчас же, пригнувшись, ринулись на меня, и зеленые рясы на спинах вздулись бычьими пузырями: Й-й-й-е-го-о-о!.. А-а-а!.. — Но красивый прыжок их замедлился, точно в воде, и они поплыли по воздуху, колебля руками облачения.
Будто рыбы в аквариуме.
— Как включается «подчинение»? — сухо спросил я.
Флавиан не мог оторваться от страшноватых фигур, зависших над полом.
Губы его шевелились.
— Вам все равно не уйти — монастырь окружен, подтягиваются части спецназа…
Впрочем, поймав мой взгляд, он нацарапал что-то в открытом блокноте.
Слово было знакомое.
— Фата-моргана… — негромко сказал я Рите.
И она немедленно вспрянула, вытянувшись по стойке «смирно».
— Да, господин учитель.
Глаза у нее были пустые.
— Пойдешь со мной — не отставать, более ничьих приказов не слушать.
— Да, господин учитель.
Флавиан потряс головой.
— Зря вы это, — процедил он с гримасой откровенной досады. — У вас все равно не получится. Очень жаль, могли бы договориться…
Кажется, он сказал это искренне.
Мы поднялись на первый этаж и прошли сквозь паноптикум выдвигающихся навстречу охранников. Все они были в просторных зеленых одеждах и держали кто автомат, а кто меч с коротким расширенным лезвием. Нам они не мешали. Рита двигалась быстро, упруго и, кажется, без тени сомнения. Удивительная безмятежность чувствовалась во всем ее облике. Я немного напрягся и как бы ее глазами увидел себя: ослепительный, властный, великолепный хозяин, тот, кто обладает правом и миловать, и казнить, и кому так легко и сладостно подчиняться.
Я скомандовал, касаясь ее плеча:
— Быстрее!..
Снаружи уже стемнело. Летние крупные звезды горели над монастырем. Выделялись на фоне их ровные крепостные стены. Двор был полон людей, одетых в комбинезоны. Заползал неизвестно откуда взявшийся транспортер, и, как пух одуванчиков, с него тихо соскальзывали солдаты.
Вероятно, спецназ, обещанный Флавианом.
Ерунда, я не боялся никакого спецназа. Две секретные службы соперничали из-за меня в Париже, и потуги обеих распались, как старая паутина.
И здесь будет то же.
Но когда мы пересекли этот зачарованный двор и уже миновали ворота, распахнутые навстречу еще одному бронированному чудовищу, над громадой монастыря вдруг раздался тягучий медный удар, и хлестнуло сквозь вечернюю тишину несколько выстрелов.
Рита сразу остановилась.
— Бежим!.. — крикнул я.
Флавиан, вероятно, не хвастал. Они действительно многому научились. Я не знаю, как ему удалось разодрать пелену колдовства, но какая-то чугунная тяжесть обрушилась мне на спину. Шлепнул прямо в лицо Мелкий гравий покрытия, резь железных когтей распространилась по легким. Я едва смог вздохнуть, чтобы не погрузиться в беспамятство. А когда я кое-как приподнялся под грохот пальбы, то увидел, что Рита лежит, как будто обнимая дорогу, руки ее раскинуты по комковатому грунту, а тряпичное тело расслаблено и безжизненно скомкано.