— Я вот о чем думаю…
— И не даешь дослушать посвященный мне выпуск последних известий?
— Ты и так достаточно о себе слушаешь.
— Нет, я очень неуверен в себе!
— Забудь на минутку о своей персоне. Важное дело.
— Если есть дело более важное, чем моя персона, я хочу, чтобы его немедленно зарегистрировали и сожгли!
Зафод бросил на Триллиан яростный взгляд, потом рассмеялся.
— Послушай, — сказала она. — Мы подобрали их в секторе Зет-Зет-9 множественное Зет-Альфа.
— И что? — спросил Зафод, мигнув.
Триллиан тихо произнесла:
— Тебе ничего это не говорит?
— Мммм. Зет-Зет-9 множественное Зет-Альфа. Ну и что?
В общении с Зафодом Триллиан труднее всего давалось умение различать, когда он прикидывается глупым, чтобы сбить с толку собеседника, когда он прикидывается глупым, потому что не хочет думать, и предпочитает, чтобы это сделал за него кто-нибудь другой, когда он прикидывается феноменально глупым, чтобы скрыть, что чего-то не понимает, и когда он просто демонстрирует глупость.
Триллиан вздохнула и вызвала на экран карту звездного неба.
— Это тот самый сектор, из которого ты меня увез.
Библброкс растерянно посмотрел на экран.
— Вот это да… Как же мы очутились в этакой дыре?
Триллиан пропустила последние слова мимо ушей.
— Невероятностная тяга, — терпеливо растолковала она. — Мы находимся сразу во всех точках Вселенной.
— Обалдеть! Я хочу убедиться… Компьютер!
Немедленно пробудился бортовой компьютер производства Кибернетической корпорации Сириуса, вездесущий и контролирующий каждую молекулу корабля.
— Привет! — жизнерадостно гаркнул он и одновременно выплюнул узкую полоску телеграфной ленты — так просто, для регистрации факта. На ленте было отпечатано: «Привет!»
— О Боже, — пробормотал Зафод. Он недолго имел дело с бортовым компьютером, но уже успел его возненавидеть.
— Можете не сомневаться, — продолжал компьютер, бойкий, словно рекламный агент, — какова бы ни была ваша проблема, я готов ее решить.
— Заткнись, — бросил Зафод и, прихватив карандаш, сел рядом с Триллиан за пульт.
— Ладно, — обиженно проговорил компьютер. — Но если вы интересуетесь прогнозом невероятности, то позвольте обратить ваше внимание на любопытный факт. Вы отдаете себе отчет, что жизнь большинства людей впрямую зависит от телефонных номеров?
Лица Зафода страдальчески искривились.
— Ты спятил?
— Я — нет. А вот вы точно спятите, когда узнаете…
Триллиан вдруг встрепенулась и застучала по кнопкам под экраном невероятностного курса.
— Телефонный номер? — напряженно повторила она. — Мне послышалось или эта штуковина и впрямь сказала «телефонный номер»?
На экране вспыхнули цифры.
Компьютер, выждав вежливую паузу, продолжал:
— Я хочу сказать…
— Можешь не беспокоиться, все и так ясно, — оборвала Триллиан. — Сюда идут те, кого мы подобрали. Дай-ка их изображение на монитор.
Глава 13
Марвин плелся по коридору, не прекращая стенать.
— …и в довершение ко всему, разумеется, адская боль в диодах левой стороны…
— Неужели? — мрачно спросил шагающий рядом Артур.
— О, еще какая, — заверил Марвин. — Сколько раз просил их заменить, но разве меня слушают?
— Представляю.
Форд что-то тихонько насвистывал и неразборчиво мычал:
— Так-так-так, Зафод Библброкс…
Внезапно Марвин остановился, а потом медленно, с величайшим презрением шагнул к двери. Та отворилась.
— Благодарю вас, — проворковала она. — Вы сделали простую дверь очень счастливой.
В груди Марвина заскрежетали шестеренки.
— Забавная штука жизнь, — трагическим тоном произнес он. — Кажется, вот предел, хуже не бывает… И тут становится еще омерзительнее!
Марвин мучительно перевалил через порог и обратился к кому-то внутри помещения:
— Я выполнил ваше указание. Что прикажете делать дальше — тихо ржаветь в углу или скончаться прямо на месте?
— Будь любезен, пригласи их сюда, — раздался другой голос.
Артур посмотрел на Форда и, к немалому своему удивлению, обнаружил, что тот смеется.
— Что…
— Тсс! — перебил его Форд. И шагнул в рубку.
Артур нерешительно последовал за ним и увидел развалившегося в кресле-качалке двухголового человека, задравшего ноги на пульт управления. Левой рукой он ковырялся в зубах правосторонней головы. Правосторонняя голова отдавалась этому занятию целиком, зато левосторонняя лучилась широкой беспечной улыбкой.