В бескрайнем пространстве недвижно висел звездолет «Золотое сердце». Все ближе и ближе к нему подбирался безобразный желтый вогонский корабль.
Глава 37
— Нет ли у кого-нибудь чайника? — спросил Артур. Поднявшись на мостик, он в удивлении остановился. Триллиан визжала, пытаясь обратить на себя внимание компьютера, Форд колотил по машине кулаками, а Зафод пинал ее ногой. На обзорном экране застыла мерзкая желтая глыба.
— Эй! — сказал Артур.
В этот момент Зафод бросился к пульту управления фотонным двигателем. Он давил на кнопки и клавиши, крутил ручки, щелкал переключателями и сыпал проклятиями. Фотонный двигатель слабо дернулся и затих.
— Что-нибудь случилось? — спросил Артур.
— Вы слышали? — бормотал Зафод, совершив прыжок к панели ручного управления невероятностной тягой. — Обезьяна заговорила!
Невероятностный двигатель дважды жалобно проскулил и замер.
— Я вижу, вы чем-то расстроены, — сказал Артур.
— Вогоны! — огрызнулся Форд. — Нас атакуют вогоны!
— Чего же вы ждете? Надо убираться отсюда.
— Компьютер вышел из строя. Заявил, что занят, и отключил всю энергию на борту.
— Э-э-э… — сказал Артур, помолчав. — А он не сказал, чем именно занят? Я спрашиваю из чистого любопытства.
Зафод протянул руку и взял Артура за шиворот.
— Что ты натворил? — прошипел он.
— Да ничего особенного, — сказал Артур. — Просто попросил приготовить…
— Что?!
— Чай.
— Совершенно верно, — неожиданно пробудился компьютер. — Только что нашел ключ к решению. Ну и пришлось попотеть, доложу я вам! Еще минута — и я в вашем распоряжении.
Компьютер снова умолк.
Именно этот момент капитан вогонов Джельц избрал для первого залпа.
Корабль вздрогнул. Силовой экран, окружающий звездолет, вздулся, затрещал и зашипел под ударами 30-мегабойных фотразоновых орудий. Было ясно, что защита долго не протянет. От силы четыре минуты, по оценке Форда Префекта.
— Три минуты пятьдесят секунд, — объявил он немного погодя, щелкнул парой бесполезных переключателей и недобро взглянул на Артура. — Чайку захотел?.. Три минуты сорок секунд.
Капитан Джельц был озадачен. Он ожидал бешеной погони, упоительного обмена лучевыми ударами… Для нейтрализации невероятностной тяги «Золотого сердца» он держал наготове субциклический позитивный нормотрон. Однако нормотрон оставался без дела, поскольку противник покорно ожидал своей участи. Фотразоновые пушки продолжали палить по звездолету, но тот и не думал уходить.
Капитан проверил все датчики — нет ли какого подвоха. Подвоха не обнаружилось.
О чае Простатник Джельц, разумеется, не знал.
Не знал он и о том, как обитатели «Золотого сердца» проводят последние три минуты тридцать секунд, отмеренных им до конца жизни.
Почему идея провести спиритический сеанс осенила Зафода Библброкса именно в этот момент, он и сам не смог бы объяснить. Возможно ужас, пережитый им при мысли о скором воссоединении с покойными родственниками, навел его на мысль, что они испытывают к нему совершенно такие же чувства и, более того, способны предпринять какие-то меры, чтобы отложить эту встречу на более отдаленные времена.
— Хочешь поговорить со своим прадедом? — боязливо спросил Форд.
Корабль трясло и било. Становилось жарко. Свет потускнел — вся энергия, которую компьютер не употребил на решение чайной проблемы, шла на поддержание быстро слабеющего силового поля.
— Хочу, и немедленно! — ответил Зафод. — Вдруг он сможет нам помочь. Ну-ка, все сюда!
Они уселись вокруг центрального пульта и взялись за руки, чувствуя себя полными идиотами. Третьей, свободной рукой Зафод выключил свет.
Корабль погрузился во мрак. Мегабойники продолжали с ревом долбить по защитному экрану.
— Сосредоточьтесь! — прошипел Зафод. — Сосредоточьтесь на его имени.
— Что это за имя? — спросил Артур.
— Зафод Библброкс Четвертый.
— Четвертый?
— Да. Я — Зафод Библброкс, мой отец — Зафод Библброкс Второй, дед — Зафод Библброкс Третий…
— Как это получилось?
— Да было одно недоразумение с противозачаточными средствами и машиной времени… Ну, сосредоточились!
Они сосредоточились. Сильнее. Еще сильнее.
На лбу Зафода выступил пот: сначала от напряжения, потом от разочарования, потом от смущения. Он выругался, вырвал руки и включил свет.
— Давно пора, что хорошего сидеть в потемках, — раздался чей-то голос. — Только прошу вас, не так ярко. Мои глаза уже не те, что были в молодости.