Раз в год редакция этого журнала проводит традиционный опрос, позволяющий нарисовать обобщенный социологический портрет читателей фантастики. А попутно присовокупляет какой-нибудь вопрос позаковыристее, дабы фэнам было над чем пораскинуть мозгами, а профессионалам, анализируя ответы, призадуматься. Вопросы бывают и шутливые: например, с кем из писателей-фантастов читатель хотел бы познакомиться, на ком жениться (выйти замуж). Но последний опрос преследовал цели стратегические: редакция решила выяснить, какие направления со-' временной фантастики у читателей наиболее любимы, а какие — нет? Как и следовало ожидать, возрос этот вызвал у тех, кто решился все-таки ответить, немалые затруднения — впрочем, не меньшие затруднения испытала и редакция, когда пришла пора обрабатывать письма. Результаты, однако, оказались достаточно любопытными, чтобы оправдать этот труд. Приведем две таблицы, наглядно показывающие предпочтения и антипатии американских читателей фантастики. Цифры указывают процент читателей, отметивших в своих письмах соответствующие предпочтения.
Большинство указанных жанров, под-жанров и направлений российскому читателю, надеюсь, понятны — подобные есть и у нас, пусть и не в таких количествах.
Вкратце о том, что может быть непонятно.
«Марс». В последнее время в США вышло уже более десятка заметных романов, действие которых происходит на этой планете — очевидно, в преддверии реальной высадки. В результате популярная тема способствовала появлению целого направления — впрочем, надо полагать, недолговечного.
«Малотиражные издания». То есть издания заведомо некоммерческие, элитарные, экспериментальные. Тем не менее есть издатели, которые специализируются исключительно в этом виде книжного бизнеса.
«Shared worlds» — произведения разных авторов, объединенные общим местом действия или едиными героями; обычно выходят в виде антологий. «Sharecropping» — книги молодых авторов, действие которых происходит в мирах, придуманных маститыми фантастами.
«Паровой панк» — довольное новое (и узкое) направление на стыке киберпанка и альтернативно-исторической фантастики. Действие, как правило, происходит в викторианской Англии XIX века, где появляется какое-нибудь несвоевременное открытие. Например, механический компьютер, как в романе Гибсона и Стерлинга «Альтернативный движитель».
«Splatter» — разновидность хоррора, где главной целью автора становится показ обильных кровопусканий.
От общего комментария я, пожалуй, воздержусь. Пусть каждый читатель сам определит, что лично ему нравится или не нравится в НФ, и какое отношение вышеуказанные направления имеют к книжному рынку фантастики, сложившемуся сейчас в России.
А закончить обзор хотелось бы строками из нескольких писем, напечатанных в том же номере «Локуса»:
«В издательской индустрии царит хаос. Это в самом деле так или только выглядит со стороны?». «Слишком много книг из вашего рекомендательного списка за 1993 год: а) отсутствуют в широкой продаже; б) дорогие издания в твердых переплетах; в) и то, и другое. Похоже на то, что участвовать в голосованиях на «Хьюго» и «Небьюлу» становится чем-то вроде забавы для богатого человека». «Жанр стал чересчур велик для читателя, который привык читать все, что выходит». «Снижение роли журналов (и, соответственно, малоформатной прозы), что приводит к потере ориентации и интереса среди читателей». «Отвратительные, искажающие смысл произведения обложки…»
Не находите, что звучит как-то очень знакомо?
Николай Викторов
в рубрике
SCIENCE FICTION NEWS
Что ни говорите, а именно литературные премии являются теми ориентирами, на которые обращают внимание в своем выборе читатели (что надо читать) и издатели (что стоит издавать). Это те вехи, благодаря которым можно определить, какие произведёния войдут в историю жанра, какое направление в фантастике доминирует в том или ином отрезке времени. Поэтому сегодня этот раздел будет посвящен английским и американским НФ — премиям 1994 года.