Не так уж редко, впрочем, обычное, человеческое бывает смято, побеждено валом модных, захлестывающих бытие влияний и веяний. Если Фрейду приходилось лепить от неврозов пациентов, несчастных от своей склонности к запретным удовольствиям, то позднейшим психологам-аналитикам приходится сталкиваться с иными категориями невротиков: поводом для невротических переживаний становится отсутствие влечения к недозволенному! Человек, который не способен служить «культу оргазма», считает, что его психика не в порядке, страшно комплексует. Отсутствие тяги к чрезмерному потреблению плоти болезненно снижает самооценку субъекта. Хотя вредят-то как раз такому человеку «принудительный гедонизм», повышенная половая активность, а вовсе не ограничение сексуальной свободы. Мы имеем тут дело как бы, с сексуальной зависимостью навыворот. Очарованные души, умеющие «краснеть удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами», при такой шкале ценностей вроде как неполноценные…
«Дети мои, любезные юноши и милые девушки, — писал в 1932 году М. М. Пришвин, знаток природы и человека, — я тоже, как и вы, по молодости слишком много придавал значения… любви без роз и черемухи. Да, конечно, корень жизни нашей находится в земле, и любовь наша с этой стороны, как у животных, но нельзя же из-за этого зарывать стебель и цветовой в землю, а таинственный корень обнажать и лишать начало человеческой жизни покрова».
Речь у писателя идет о распространении в 20-е годы, во времена «молодости революции» упрощенного, «комсомольского» подхода к отношениям полов: отбрасывались «буржуазные» украшения и сантименты и грубо, зримо, с пролетарской прямотой сходились и расходились. Это связывалось в сознании молодёжи с обновлением общественной морали, со свободой.
Параллели с нашим временем были бы наивны. Но пришвинские слова об оголении таинственного корня, об опасности разрушения того, что философы называют универсалиями, определяющими развитие человеческого духа и культуры, звучат и сегодня благоразумным советом и предостережением.
В детстве, я как сейчас еще помню,
Высунешься, бывало, в окно,
В переулке, как в каменоломне,
Под деревьями в полдень темно.
Тротуар, мостовую, подвалы,
Церковь слева, ее купола
Тень двойных тополей покрывала
От начала стены до угла.
За калитку дорожки глухие
Уводили в запущенный сад,
И присутствие женской стихии
Облекало загадкой уклад.
Рядом к девочкам кучи знакомых
Заходили и толпы подруг,
И цветущие кисти черемух
Мыли листьями рамы фрамуг.
Или взрослые женщины в гневе,
Разбранившись без обиняков,
Вырастали в дверях, как деревья
По краям городских цветников.
Приходилось, насупившись букой,
Щебет женщин сносить, словно бич,
Чтоб впоследствии страсть, как науку,
Обожанье, как подвиг, постичь.
Всем им, вскользь промелькнувшим где-либо
И пропавшим на том берегу,
Всем им, мимо прошедшим, спасибо, —
Перед ними я всеми в долгу.
ЗАВТРА
Размах крыльев — 30 метров, 6 моторов с винтами, вес—210 кг и 45 кг полезного груза, скорость до 170 км/час, высоте попета 30.000 метров. Таковы характеристики первого самолета, работающего на солнечной энергии. Он уже провел несколько испытательных полетов на военной базе в Калифорнии (США). Новинка представляет огромный научный, технический, военный и коммерческий интерес, так как может летать без посадки очень долго. Крылья самолета покрыты ячейками солнечных батарей, которые дают энергопотенциал от 2000 до 8000 Вт. Подобный летательный аппарат — мечта многочисленных телекоммуникационных компаний. Это ведь идеальная подвижная ретрансляционная станция! Его цена значительно ниже стоимости размещения на орбите спутника связи.