— Действительно так, своб… — начал биолог. Потом замолчал и мигнул. Девушка использовала не формальное обращение, а обращение средней степени близости, говорящее, что она его немного знает и не находит отталкивающим. Учитывая то, чему она явилась свидетельницей в первую ночь, это было просто чудо. Рэднал не упустил удобный случай и с улыбкой поправился: — Тогло вез.
Когда через некоторое время он и Фер выносили упаковки от рационов в мусорный ящик, работник арка ткнул его локтем в бок и сказал:
— Я погляжу, женщины от тебя без ума, а, Рэднал вез?
Биолог ткнул приятеля в бок еще сильнее.
— Чтоб тебе утонуть в Горьком озере, Фер вез! От этой группы одни неприятности! А Носко вез Мартос вообще считает меня частью меблировки.
— Ну, тебе-то она не нужна! — рассмеялся Фер.
— Ладно, я просто ревную.
— Ты повторяешь слова Мобли, — ответил Рэднал. Чувство ревности, которое вызывала в окружающих его мужская привлекательность, было ему в новинку и, честно говоря, приятно щекотало самолюбие. Хотя по тартешским нормам слыть любителем плотских утех считалось неприличным — все равно что разбогатеть, нарушая закон. С другой стороны, Эвилии и Лофосе всякие условности, похоже, были глубоко безразличны. «Ну и что, — спросил себя Рэднал, — ты действительно хочешь уподобиться Эвилии и Лофосе?» Он хмыкнул.
— Ладно, давай двигай. Нам пора собираться.
После двухдневной практики туристы возомнили себя бывалыми наездниками. Они взгромоздились на ослов и почти без приключений вывели их из стойла. Пеггол вез Менк выглядел не менее встревоженным, чем его подручный, обыскивавший подсобные помещения. Свою белую мантию он аккуратно подобрал, словно боялся ее испачкать.
— Я тоже должен ехать на одном из этих животных? — спросил Глаз-и-Ухо.
— Вы же сами вызвались нас сопровождать, — отозвался гид. — Впрочем, ехать верхом вовсе не обязательно; вы можете идти пешком, ведя осла на поводу, только не отставайте.
— Благодарю вас, свободный вез Кробир! — Пеггол сверкнул глазами. Он умышленно не сказал «Рэднал вез». — Не будете ли вы так добры показать мне, как взбираются на эту четвероногую тварь.
— Безусловно, свободный вез Менк. — Рэднал сел на осла, спешился, снова сел. Животное наградило его укоризненным взглядом мученика, будто призывая в конце концов принять какое-то решение. Гид снова спешился, а раздавшееся фырканье осла истолковал как вздох смирения. — Теперь попробуйте вы, свободный.
В отличие от Эвилии и Лофосы, Глаз-и-Ухо сумел повторить движения Рэднала, тем самым избавив гида от необходимости сажать его в седло (к счастью, отметил про себя Рэднал, Пеггол не был стройным и поджарым, как узкоголовые девушки).
— В Тартешеме, свободный вез Кробир, я никогда не пользуюсь верховыми животными, — сухо сказал шеф Глаз-и-Ушей.
— В Тартешеме, свободный вез Менк, мне такое тоже в голову не придет, — отозвался Рэднал.
Группа пустилась в путь через десятину после рассвета. Рэднал предпочел бы выехать раньше, но, учитывая переживания предыдущего дня, лучшего ожидать было нельзя. Гид направил ее на юг, к долине в самом центре Котлован-Парка. Мобли, сын Сопсирка, уже обильно потел под своей соломенной шляпой.
Какой-то зверек юркнул в укрытие мясистых листьев пустынного молочая.
— Что это было, свободный? — спросил Голобол.
Рэднал улыбнулся.
— Жирная песчаная крыса. Это существо способно питаться растениями, накапливающими в листве соль. Жирные песчаные крысы широко распространены во всей Низине, особенно их много в районах, где влаги достаточно для оросительного земледелия.
— Похоже, вы большой специалист по этим тварям, Рэднал, — заметил Мобли.
— Мне хотелось бы знать о них гораздо больше, — ответил Рэднал. — Я их изучаю в свободное от обязанностей экскурсовода время.
— Терпеть не могу всех крыс без исключения! — заявила Носко вез Мартос.
— Ну, не знаю, — протянул Эпьтзак. — Некоторые экземпляры довольно симпатичные. — Супруги затеяли спор; никто не обращал на них внимания.
— Надо же! — хмыкнул Мобли. — Проводить все свое время, изучая крыс!
— А вы как зарабатываете себе на хлеб, свободный? — резко парировал Рэднал.
— Я? — Смуглое и плосконосое, лицо лиссонесца разительно отличалось от лица широкобровых, и все-таки биолог распознал мелькнувшее на нем выражение: маска человека, которому есть что скрывать. — Как я уже говорил, я приближенный нашего принца, да продлятся его годы!