И на сей раз, совершенно неожиданно, она ответила:
— Здравствуйте, мистер Геррик. Давненько не виделись, да? Впрочем, могу себе представить. В данный момент вам вряд ли кажется, что минуло много времени. В самом деле, если все прошло, как должно было пройти, вас сейчас весьма удивляет неожиданное отсутствие снега. То бишь, вы почти наверняка гадаете, рай это или ад? — В ее улыбке таилось большее, чем намек на шутку, а в голосе звучало нескрываемое торжество. Дрожи, заметил Росс, нет и в помине: голос Кэт звучал так же молодо, как молодо она выглядела.
Чудеса, да и только. Голос Кэтлин Теппер, глаза тоже; с Кэтлин Теппер он познакомился пару недель назад, перед тем как отправиться в экспедицию. А лицо точь-в-точь как на старой фотографии… И вообще — что случилось с экспедицией?
Тут Кэт расхохоталась.
— Видели бы вы себя! — воскликнула она. — Способности вашего лица ежесекундно менять выражение позавидует любой актер! Ах, мистер Геррик, вы рассчитались со мной за все, что я испытала по вашей милости.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут его взгляд упал на то, что находилось за окном. Росс мгновенно осознал, что лежит неизвестно где. Во всяком случае, не у себя дома. Никаких тебе привычных вермонтских гор, вместо них — голубой шар, плывущий среди тысяч звезд. Росс перевел взгляд на Кэт.
— Ну, начинаете понимать, мистер Геррик? — Она снова рассмеялась. — Это и в самом деле чудесный новый мир. Вот, даже у меня свой космолет, не больше банки «Кока-колы», правда, зато способен… впрочем, обо всем этом попозже. — В голосе Кэт вновь проскользнули торжествующие нотки. — А вам очень повезло, знаете ли. Температура на высоте 7500 метров у человека, погребенного под колпаком из нескольких сотен тонн снега, оказалась, как выяснилось, минимально подходящей для сохранения вашего тела. Признаться, вы всех заставили изрядно поволноваться. Ваше восстановление, мистер Геррик, шло с большим трудом.
Припомнился снег, и Росс вздрогнул.
— Долго?
— По меркам вашей прежней жизни, очень и очень долго, мистер Геррик. Но опасаться нечего: глазом не успеете моргнуть, как вас снова подхватит ход реального времени. Для помощи вам будет выделен личный наставник.
— Вы?
Кэт кивнула.
— Особенно радоваться не советую, мистер Геррик. Большая часть вашего обучения пройдет в обезличенной форме. Для упрочения получаемых знаний вам будет предоставлена целиком вся линия Образовательного Гологрэфира Кэтлин Теппер.
— Ого, гологрэфир? А что случилось с кибервидом?
— Боюсь, что я пропустила целую эпоху, мистер Геррик. По счастью, куда более совершенное средство коммуникации было создано до того как меня оживили.
Наконец и Росс нашел в себе силы засмеяться. Он смеялся, пока у него на глазах не выступили слезы.
Мисс Теппер… уф… если вы собираетесь стать моим личным наставником, то позвольте называть вас просто Кэт?
— Придется позволить, мистер Геррик. Как некогда сказала одна моя приятельница: «Полагаю, это станет началом долгой и прекрасной дружбы». — С царственным величием она протянула ему руку. — А теперь поднимайтесь с постели и идемте со мной. Мне не терпится вам столько всего показать!
Перевел с английского Владимир МИСЮЧЕНКОКир Булычев РОКОВАЯ СВАДЬБА
Раз в полгода писатель Кир Булычев навещает своих старых друзей, проживающих в Великом Гусляре, и знакомит читателей журнала «Если» с событиями, которые произошли за время его отсутствия. На этот раз поездка заняла гораздо больше времени, ибо очередной вызов судьбы, брошенный жителям славного города, имел весьма привлекательный облик.
Август завершался солидно, как в старые времена. Листва еще не пожелтела, но помутнела и пожухла, зато небо было бирюзовым, нежным, а по нему плыли облака пастельных тонов.
В понедельник Удалов возвращался с садового участка, вез сумку огурцов, два кабачка, банку собственноручно засоленных помидоров. Еще на конечной автобус заполнился такими же огородниками, у рынка многие сошли, вместо них втекал городской, в основном молодой народ. Этот народ не обращал внимания на прелести августа и не хотел единения с природой, он хотел единения друг с другом.
Мускулистый парень ограждал свою спутницу от других пассажиров. Девица ему досталась фарфоровая, ясноглазая, вроде бы задумчивая, хотя ясно было, что задумываться ей не о чем.
В годы удаловской молодости таких девиц еще не рожали и не разводили. Главной частью Девицы были ноги, сооружения архитектурной ценности, соединявшие пол автобуса с подолом коротенькой юбочки, и грудь, рвущая тесную ткань одежд.