Что касается второго мотива — наложения параллельного мира на «здешний», — его в научную фантастику ввел Уильям Хоуп Ходжсон («Пираты-призраки»). В повести Ходжсона «Дом на рубеже» ландшафты параллельного мира символически отображают психику героя произведения. Последователем Ходжсона в этом отношении является Говард Ф. Лавкрафт и многочисленные эпигоны последнего, прежде всего Фрэнк Б. Лонг и Доналд Вэндрай.
В 30-е — 40-е годы писатели продолжали идти проторенным путем; единственным исключением стал Кларк Эштон Смит с повестью «Измерения возможного», где описывается параллельный мир, физические законы которого значительно отличаются от привычных нам. Впоследствии к той же теме, но куда более осторожно и вдумчиво, обратился Айзек Азимов (роман «Сами боги»). «Возрождение» Реймонда Ф. Джоунса представляет собой художественное изложение гипотезы параллельных миров, тогда как у Фрица Лейбера в «Судьбе номер три» на эту гипотезу накладываются известные количественные ограничения. И лишь в 50-60-х годах авторы начинают, если можно так выразиться, изучать параллельные миры. Клиффорд Саймак в «Кольце вокруг Солнца» описывает вереницу Земель — свободных от человечества, а потому пригодных для колонизации. Рассказы Саймака «Пыльная зебра» и «Необъятный двор», как и повесть Алана Нурса «Тигра за хвост» посвящены опасностям путешествия между параллельными мирами. В «Городе наваждений» Гордона Диксона присутствует город, население которого состоит из двух частей, существующих в разных измерениях.
Типичный вариант идеи — множество незначительно различающихся между собой миров, которые существуют параллельно друг другу: это альтернативные миры, в коих история подверглась не преобразованию, а всего-навсего косметическому ремонту. Примерами могут служить «Заговор на небесах» Адольфо Бьой Касареса и «За соседней дверью новый мир» Роберта Д. Локка. В «Путешествиях» Роберта Силверберга туристы-«межмирники» странствуют по вселенным, в чем-то похожим и в чем-то отличающимся одна от другой.
Фантазия писателей нередко населяет параллельные миры весьма эксцентричными личностями (подобные произведения зачастую представляют собой откровенную сатиру), эволюция в таких мирах движется невероятным путем: скажем, в «Архитекторе снов» Стивена Бойетта доминирующим биологическим видом становятся еноты… Удивительную изобретательность продемонстрировал в разработке этой темы Боб Шоу. В его романе «Живущие в двух временах» герой теряет жену, а затем, чисто случайно, создает мир, в котором она продолжает жить; в «Венке из звезд» миры, состоящие из двух разновидностей материи, сосуществуют в пространстве, пока антинейтронная звезда не изменяет орбиту одного из них.
Иное представление о параллелизме вселенных демонстрирует целая группа произведений, в которых «временной сдвиг «приводит к перемещению в сегодняшний день ранних геологических эпох; тут можно упомянуть «Сквозь время окольными путями» Мюррея Лейнстера и «Первого октября слишком поздно» Фреда Хойла. Роберт Хайнлайн «Числом Зверя» как бы утверждал, что параллельный мир может быть не только альтернативно-историческим, но и вымышленным от начала до конца. Эту идею подхватил в «Освобожденном Франкенштейне» Брайан Олдисс. Психологический аспект представления о множественности вселенных попытался изучить в «Мириадах путей» Ларри Нивен. В «Прорыве» Ричарда Каупера, равно как и в цикле Кристофера Приста об Архипелаге Снов, в частности, в «Подтверждении», делается попытка понять, чем же привлекает человека этот самый параллельный мир. Сегодня среди фантастов принято считать, что существует бесконечное множество параллельных миров, образующих нечто вроде системы; эти миры моделируют все возможные варианты истории Земли и, может быть, все вероятные физические условия на этих Землях. Представление о том, что наша Вселенная — только часть «мультивселенной», проникло в научную фантастику благодаря специалистам по квантовой механике — таким, например, как Джон Уилер — и популяризаторам науки, в частности, Полу Дэвису и Джону Гриббину.