Сквозь скрип колес повозки Вили слышал шаги Мигеля Росаса, который шел впереди с лошадьми.
Губы Вили презрительно изогнулись. Никто ему не поверил. И вот он сидит здесь — по сути дела пленник людей, которые должны быть его союзниками, а предатель ведет их всех вперед сквозь темноту!
— Похоже, мы уже добрались до конца, сэр, — шепот Росаса тихо и — зловеще? — долетел до Вили сквозь шелест дождя.
Повозка, на которой сидел старший Каладзе, поравнялась с мальчиком. Росас подошел, чтобы помочь старику слезть, но русский покачал головой.
— Мы пробудем здесь всего несколько минут, — прошептал он и обратился к мальчику:
— Вили, ты знаешь, почему мы поехали провожать тебя втроем?
— Нет, сэр.
Когда Вили разговаривал с полковником, слово «сэр» получалось у него совершенно естественно. Он уважал этого человека едва ли не больше всех других людей, если не считать, конечно, самого Нейсмита.
— Ну, сынок, я хотеЛубедить тебя, что ты для нас важен, потому что можешь помочь Полу в его работе. Мы не желали оскорбить тебя на совещании вчера вечером — просто мы не сомневались, что ты ошибаешься насчет Майка. — Он поднял руку на несколько сантиметров, и Вили был вынужден воздержаться от новых попыток переубедить полковника. — Я не буду с тобой спорить. Я знаю, что ты уверен в своей правоте. Нам не удалось достичь согласия по этому вопросу… однако мы все равно нуждаемся в тебе. Ты знаешь, что Пол Нейсмит — ключевая фигура в нашей игре. Может быть, он сумеет разгадать секрет пузырей и избавить нас от Мирной Власти.
Вили кивнул.
— Пол сказал нам, что ты ему необходим, что без твоей помощи он может не успеть довести дело до конца. Они ищут его, Вили. И если они доберутся до него прежде, чем он решит задачу, — ну, тогда я не думаю, что у нас останутся хоть какие-нибудь шансы. С нами обойдутся точно так же, как с Жестянщиками в Ла-Джолле. Вот так-то.
Он помолчал.
— Мы хотим, чтобы ты вернулся к Полу. Мы полагаем, отсюда ты сумеешь это сделать. Тропа, перед которой ты стоишь, проходит под старым 101-м шоссе. Я думаю, что ты ни с кем не встретишься, если не будешь слишком сильно отклоняться к югу. Там неподалеку расположены перевалочный пункт и заправочная станция для грузовиков.
Впервые за все время заговорил Росас.
— Должно быть, он и в самом деле нуждается в твоей помощи, Вили. Единственное, что сможет спасти его — дом в горах. Если тебя поймают и заставят говорить…
— Я не буду говорить, — сердито прервал его Вили и постарался не думать о том, что было принято делать с упрямыми пленниками в Пасадине.
— Если ты попадешься Мирной Власти, выбора у тебя не будет.
— Вот как? Значит, с тобой все случилось именно так, сеньор джонк? Мне почему-то не кажется, что ты с самого начала планировал нас предать. Так что же произошло? Я знаю, что ты попался в сети этой китайской сучки. Значит, все дело в ней? — Голос Вили с каждым словом становился все пронзительнее. — Значит, ты стоишь так мало?
— Хватит!
Каладзе произнес одно это слово негромко, но так резко, что Вили сразу же умолк. Полковник медленно спустился с повозки на землю, а потом наклонился так, что его глаза, по-прежнему скрытые прибором ночного видения, оказались на одном уровне с глазами Вили. И каким-то невероятным образом Вили вдруг почувствовал, что эти глаза яростно сверкают сквозь темные пластиковые линзы.
— Если кому-нибудь и следовало бы возмущаться, так это Сергею Николаевичу и мне, не так ли? Ведь это мой внук, а не твой, навеки остался в пузыре Мирной Власти. Если кому-нибудь и следовало бы быть подозрительным, так это мне, а не тебе. Майк Росас спас тебе жизнь. И я имею в виду не только то, что он доставил тебя к нам живым и невредимым. Он провел тебя в тайные лаборатории, а потом лишь секунды решили, остаться вам в живых или погибнуть вместе с Джереми. И то, что ты получил там, — это сама жизнь. Я видел тебя, когда ты уезжал в Ла-Джоллу: если бы ты и сейчас был так сильно болен, то не смог бы позволить себе роскоши тратить столько сил на гнев.