— Развей чары, ниспошли удачу!!!
Когда скандирование достигло максимальной силы, Ходел поднял руки, и люди мгновенно притихли. Выдержав паузу, Ходел закричал:
— О великий Гу! Яви нам знамение!
Немедленно грянул оглушительный, ослепительный сгусток красок и звуков: воздух заискрился, зарябил световыми образами, с потолка ливнем посыпались конфетти, в углах отсека вверх вознеслись клубы благоухающего дыма, послышались подчиненные определенному ритму хлопки взрывов. Кори показалось, что где-то невдалеке величественно трубит слон. Команда в восторге орала и свистела, хлопала в ладоши и топала ногами, на щеках многих блестели искорки-слезы.
Но внезапно магическое изгнание злых сил кончилось, световые эффекты пропали, по отсеку пронесся то ли вздох, то ли стон, и повисла гробовая тишина. Члены экипажа, как по команде, повернули головы.
В дверном проеме, освещенный со спины, стоял незнакомец в черной форме командора военно-космических сил Содружества. Верхняя правая четверть его черепа была металлической, вместо правого глаза сияла линза.
— Тысяча чертей! — сквозь зубы выругался Кори.
Командор уверенно двинулся вперед, и люди в страхе расступились, давая ему дорогу. Посреди отсека командор остановился и, оглядевшись, холодно поинтересовался:
— Кто из вас старпом Кори?
Кори сделал неуверенный шаг вперед.
— Это я.
— Пройдемте со мной.
— Есть, сэр.
В мертвой тишине они покинули отсек с шаттлами. После их ухода первым голос подал Ходел:
— Чтоб тебя!
К нему приблизились удивленные Амстронг и Джонси, за ними подтянулись остальные члены экипажа. Джонси спросил:
— Что случилось?
— О Господи, — простонал Ходел. — Плохи наши дела.
— Но почему? — поинтересовался Амстронг. — Кто это был?
— Капитан Ричард Хардести.
— Звездный волк?!
Ходел с несчастным видом кивнул и принялся поспешно стягивать с рук браслеты.
— Клянусь, никогда в жизни больше не побеспокою богов. — Он на заплетающихся ногах направился к выходу, бубня под нос: — Иначе в следующий раз они непременно выкинут что-нибудь похлестче.
В КАЮТЕ КАПИТАНА
Из каюты капитана были убраны все личные вещи Лоуэлла, отчего она казалась нежилой и запущенной.
С явным неудовольствием оглядев помещение, Хардести уселся за письменный стол и, не предлагая Кори присесть, принялся в упор изучать его. Тот постарался сохранить на лице непроницаемое выражение. Наконец Хардести сказал:
— На этом корабле царит хаос.
— Нам сильно досталось от болсоверов, сэр, — пояснил Кори. — И мы не покладая рук занимаемся ремонтом.
Хардести взмахнул рукой, как бы отметая оправдания.
— Я познакомился с записями, касающимися текущего состояния дел. Это не корабль, сэр, а балаган.
— До посещения приемной комиссии еще три недели.
— Я взялся командовать кораблем. Поэтому он должен быть лучшим во флоте, — процедил Хардести.
Кори без особого успеха попытался не выказать признаков удивления и гнева.
— Меня никто не поставил в известность о том, что вы заступаете на пост капитана, сэр.
— Решение было принято час назад.
— Понятно, сэр. Будут какие-нибудь распоряжения?
— Нет, прежде я лично осмотрю весь корабль, а уж потом буду отдавать приказы. Пока скажите мне, какие цели преследовало сборище в отсеке с шаттлами?
— Там проходило празднество. Люди его заслужили, сэр.
— Совершенно не согласен с вами, поскольку корабль стал изгоем. Но ничего, в самое ближайшее время мы вылижем его сверху донизу.
— В голосе Хардести послышались металлические нотки. — И зарубите себе на носу, я не капитан Лоуэлл. Человек я не из приятных. И друзей не завожу. Цель моей жизни — уничтожать врага. А вы знаете, в чем заключается ваша работа?
Хардести уставил на Кори немигающий левый глаз и линзу, заменившую ему правый. Кори, не потупив взора, тщательно подбирая слова, ответил:
— Моя работа, сэр, заключается в том, чтобы сделать все возможное для успешного выполнения вашей работы.
Хардести, почти улыбнувшись, сказал:
— Достойный ответ. А разочарование из-за того, что вам не позволено командовать кораблем, не помешает работе?
— Сэр, я приложу все свои силы и способности, чтобы служить на благо корабля и флота Содружества.
Хардести понимающе кивнул.