«Amazing Stories» имел оглушительный успех. Журнал начал получать сотни писем — и Гернсбек организовал отдел переписки, ставший своего рода клубом поклонников жанра. Благодаря журналу фэны получили возможность знакомиться друг с другом, что, по сути дела, и послужило «центром кристаллизации» американского фэндома.
Успех журнала не давал покоя конкурентам Гернсбека — в 1929 году в результате «подставки» он был объявлен банкротом, а журнал продан. Неунывающий Гернсбек организовал новый журнал, «Science Wonder Stories», и в редакторском вступлении к первому номеру (вышедшему в том же 1929 году!) употребил термин, ставший отныне обозначением жанра: science fiction. Гернсбек, убежденный, что функция фантастики — прогностическая и образовательная, считал, что она должна создаваться по такому рецепту: 75 % литературы и 25 % науки. Нет, разумеется, необходимости доказывать безжизненность этой схемы, и в истории жанра Гернсбек остался не благодаря, а вопреки ей. По точному замечанию Джеймса Ганна, «До Гернсбека были просто научно-фантастические рассказы. После Гернсбека они стали научно-фантастическим жанром». В 1960 году заслуги Гернсбека были отмечены премией «Хьюго», вручаемой за высшие достижения в области НФ, и названной — редчайший случай в истории литературы! — в его честь.
Лавры Гернсбека, повторим, не давали покоя его конкурентам, и те из них, кто не боялся открытого соперничества, основали в 1930 году журнал «Astounding Stories of Super Science» (платили там лучше, чем у Гернсбека: два цента за слово по одобрению рукописи — вместо половины цента за слово при публикации). Этот — и последующие журналы НФ — строились с ориентацией на периодические издания Гернсбека. Популярность их была высока, и с начала 30-х годов они распространялись в Европе (во многом благодаря влиянию американских НФ журналов в 1934 году возникло первое аналогичное издание в Великобритании, «Scoops») — Американский фэндом — движение клубов любителей фантастики в масштабе страны — складывался в 30-0 годы также под воздействием журналов НФ. Первые фэнзины (сам термин fanzine возник в 1941 году), то есть журналы фэнов, появились в 1930 году. Ими были «The Comet» и «The Planet», а уже в 1937 году была образована первая ассоциация фэнзинов — Fantasy Amateur Press Association. Фэндом — явление беспрецедентное в истории мировой культуры. Нет ни одного другого вида литературы, который, как фантастика, породил бы такое количество организованных — самостоятельно! — читателей. Фэндом, питательный бульон фантастики, дал литературе Айзека Азимова и Рэя Брэдбери, Фредерика Пола и Сирила Корнблата, Джеймса Блиша и Деймона Найта, Роберта Силвербер-га и Харлана Эллисона и многих других.
В фэнзинах сначала печатали все подряд, потом началась специализация. Одни издания уделяли преимущественное внимание критике фантастики, интервью с писателями, биобиблиографическим материалам. Другие сосредоточились только на жизни фэндома; третьи печатали все, что хотели: от теории НФ-жанра до вопросов дрессировки собак. Это были журналы объемом от десяти страниц до сотни, тиражом от 50 до 5000 экземпляров. Фэнзины различались также в соответствии с характером КЛФ: были клубы, объединенные любовью к НФ, другие — лишь к отдельному автору. Существенным фактором развития НФ-журналов в 30-е годы стало и отсутствие интереса у подавляющего большинства книгоиздателей к фантастике. Для того чтобы выпустить книгу, чаще всего требовались усилия читателей-энтузиастов, как, например, это произошло со сборником «Закат пожара» (1934) безвременно скончавшегося Стэнли Вейнбаума — книгу из выходивших в периодике рассказов собрали поклонники этого замечательного писателя, названного Дэймоном Найтом «самым изобретательным после Уэллса фантастом XX века».
К середине 30-х годов начал ощущаться определенный кризис жанра. Авторы «палп-журналов» шли в фантастику не очень охотно: во-первых, в НФ-журналах платили существенно меньше, а во-вторых, печататься в них было не очень престижно. Получался замкнутый круг: редакторы, испытывающие острый недостаток хорошей литературы, были вынуждены довольствоваться авторами «второй свежести», а то и фэнами, начитавшимися фантастики и считающими, что и они «могут не хуже». Номер, составленный из подобных опусов, отпугивал тех, кто хотел и умел писать хорошо. В 20-е годы, кстати сказать, из всех любителей жанра, стремившихся войти в литературу, удача улыбнулась лишь Джеку Уильямсону, напечатавшему свой первый рассказ в девятнадцать лет в «Amazing Stories» у Гернсбека.
В большинстве журналов ощущался перекос в сторону технической фантастики, определенная нормативность тематики. Постоянно варьировалось несколько сюжетных схем — одной из излюбленных была «космическая опера»: битвы галактических империй, похищение прекрасных звездных принцесс и спасение их доблестными героями… Точно так же в ходу было несколько «масок»-персонажей. Одна из них — «безумный ученый» (mad scientist), совершивший эпохальное открытие. Ученый мог быть добрым — тогда в борьбе за его изобретение ему помогали очаровательная дочь и ассистент (или просто отважный и симпатичный молодой человек, нужный, чтобы в финале жениться на дочери ученого). Ученый мог быть злым и лелеять мечту о мировом господстве, в таком случае отважный и симпатичный молодой человек препятствовал злодейским замыслам. Из журнала в журнал, из номера в номер переходили скудно одетые, но крайне добродетельные красотки, мускулистые красавцы с орлиным взором и благородными помыслами, инопланетяне всех видов и расцветок — чаще всего жуткие BEM (Bug Eyed Monsters), жукоглазые чудища, стремившиеся захватить Землю. Традиция изображать этих страшилищ, ставших символом клишированной НФ, пошла с майского номера журнала «Astounding Stories» за 1931 напечатались в американских журналах НФ и англичане. Одним из авторов был Джон Харрис, ставший известным широкой читательской аудитории в 1951 году после выхода его романа «День триффидов», на титуле которого он поставил свой псевдоним Джон Уиндем. Уиндем-Харрис стал, пожалуй, единственным англичанином, который получил литературную награду за публикацию фантастического рассказа в одном из журналов Гернсбека.
Кризис журнальной фантастики усугублялся масштабным экономическим кризисом, охватившим Америку в 30-е годы. И символично, что выход страны из экономической катастрофы в конце десятилетия совпал с преодолением кризиса фантастики. Это произошло следующим образом. В 1937 году владельцы журнала «Astounding Stories» (вскоре он стал называться «Astounding Science Fiction») предложили пост главного редактора молодому, но уже весьма известному писателю Джону Кэмпбеллу (он печатался под псевдонимом Дон А. Стюарт). Кэмпбелл принял предложение и оставался на посту главного редактора вплоть до смерти в 1971 году. При нем журнал стал самым интересным и читаемым НФ-изданием в Америке — наибольшая популярность пришлась на 1938–1950 годы, которые принято называть «эрой Эстаундинга».
Кэмпбелл построил издательскую политику на отказе от штампов и клише фантастики. От авторов он требовал сочетания строгости научной гипотезы со смелым полетом фантазии, причем научность фантастики понималась им не как пунктуальное следование фактам конкретных наук, но как приверженность точности, логичности в разработке идеи и развития повествования. Создаваемый фантастический мир, считал Кэмпбелл, должен иметь научное обоснование, произведение обязано быть логически непротиворечивым, посылка может оказаться сколь угодно фантастична, но следствия — строго обоснованы и полностью соответствуют выбранной гипотезе.