Я хотел позвать Барбару, но захлебнулся кровью, потом у меня закружилась голова и потемнело в глазах. Кажется, я умираю, подумал я, вот только где — ЗДЕСЬ или ТАМ?! Окружающее затуманилось, затем проявилось — я ощутил, что лежу уткнувшись носом в опилки, и снова затуманилось, и я вспомнил, что так уже было…
— Проснись, Джек, не спи!
Я видел лишь глаза Барбары — нижнюю часть ее лица закрывала хирургическая маска.
— Если слышишь меня, моргни два раза!
Я моргнул.
— И не шевелись, ни в коем случае не шевелись!
Я не смог бы сделать этого, даже если б очень захотел. Тело существовало отдельно от меня, и хотя я ощущал, как врачи штопают мои раны, но боли совсем не чувствовал. В горле у меня торчала пластиковая трубка, зеленые туники были густо забрызганы моей собственной кровью, и я закрыл глаза.
— Не спи, Джек, не спи! — снова закричала Барбара.
С простреленной шеей они разобрались довольно быстро — должно быть, рана оказалась не слишком серьезной, но с дыркой в груди пришлось изрядно повозиться. Что они там делали, не знаю, но когда убрали простыни, я увидел аккуратный тугой бандаж с дренажем. Трубку, которая так мешала, тоже убрали и дали мне несколько глотков воды и крошечную мензурку яблочного сока. В ноздри ввели тоненькие кислородные трубочки, и в голове у меня немного прояснилось, хотя я по-прежнему был накачан транквилизаторами по самые уши.
Хриплым шепотом я поведал Барбаре о неожиданном варианте прежнего сценария.
— Что это значит? — спросил я. — Получается, мне теперь и заснуть нельзя?
— Что это значит, я пока не знаю, поскольку раньше ничего подобного не случалось. Но вполне возможно, что с естественным сном будет все в порядке. Искусственный, который мы используем для драмотерапии, более глубок, а хирургический наркоз еще глубже. Вот наша стратегия — чисто интуитивная, конечно. Мы будем держать вас без сна так долго, как это будет допустимо в вашем состоянии, а потом позволим заснуть… В операционной под присмотром хирургов из травматологии.
— Постойте, когда я подписывал согласие на лечение, ничего такого…
— Вы были предупреждены о возможных психосоматических последствиях драмотерапии. Это очень сильное лекарство, и иногда от него умирают.
— Да, мне говорили об инсультах и инфарктах. Но реальные раны от воображаемых пуль — это совсем другое!
— Что вы хотите, это же новая область науки. Теперь ваш случай войдет во все учебники.
— Задумали возложить меня на алтарь науки? Лучше бы вам этого не делать, не то РАН КО сотрет всю вашу больницу в порошок вплоть до последней упаковки аспирина.
— Может быть, не будем говорить об этом в таком тоне? — Она подвинулась ближе и заглянула мне в глаза. — Давайте посмотрим на вещи с другой стороны. Какая-то часть вашей индивидуальности несет в себе саморазрушительные тенденции…
— Эй-эй! Я не самоубийца. Напротив, я наслаждаюсь жизнью, я беру от нее все, что она может дать.
— Альпинизм, яхты… Это мы уже обсуждали.
— Меня привлекают не опасности, а испытания духа и тела! Впрочем, я уже говорил вам, что хочу избавиться от подобных увлечений, включая и парашютный спорт.
— Должно быть, Совет директоров РАНКО сильно обеспокоен вашим поведением, иначе они не прислали бы вас ко мне.
— Двойная ошибка! Во-первых, это был не приказ, а совет, во-вторых, врача я выбрал сам. То есть вас. Считается, что драмотерапия — быстрое и верное средство.
— Быстрое и опасное. Это весьма существенно.
— Вы черните собственную профессию? Уж не хотите ли сплавить меня психоаналитику с его кушеткой и блокнотиком?
— Боюсь, таких больше не существует. Но в одном вы правы — драмотерапия слишком сильна для вас… Или вы для нее! Все, что я могу сейчас сделать — это просмотреть сводную базу данных по историям болезней, может, кто-нибудь вроде вас уже проходил подобный курс лечения.
— Вроде меня… Это значит — с суицидными наклонностями?
— Я этих слов не говорила. Я введу в компьютер ваш психопрофиль, результаты тестов и запущу программу поиска корелляций.
— А если ничего похожего не обнаружится?
Она ответила не сразу.
— Видите ли, вы уже сделали то, что я могла бы вам предложить. Вы вернулись и попробовали переиграть сценарий.
— Швыряться лимонами было довольно глупо. Наверное, мне следовало покинуть заведение. Убраться подальше от Харли и этих пистолетов.
Она задумчиво кивнула.
— Может быть. Если Харли персонифицирует некий фактор, от которого вы должны избавиться, чтобы выжить… Очень похоже! Вам когда-нибудь удавалось уйти от этого Харли?