— Ты говоришь, мы здесь уже десять дней? И меня низанули? А ты уверен, Барт?
— Еще как уверен, кретин! Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь после отлета с Терзита?
— Не могу, Барт. Раньше меня никогда не низировали.
Я еле-еле передвигаю ноги, но мы уже почти у цели.
— А знаешь, Барт, быть низиком не так уж и плохо, даже весело!
Низиэйфория. Только этого мне недоставало!
Но вот он и шаттл, благодарение Изрядному Кушу! Дрожащей рукой я вставляю ключ в замок, люк наверху открывается и к нам спускается трап. Совсем запыхавшись, сажусь передохнуть на нижнюю ступеньку.
— Свет какой-то странный, — жалуется Джек.
Сердце у меня бухает, голова нестерпимо болит, и на этот раз Джек, кажется, прав: свет какой-то не такой.
— Ты запрашивал Каталог Внегала, Барт? Может быть, у них есть данные по этой планете?
— Я что, такой же балбес, как ты? Они бы сразу догадались, зачем мы сюда намылились!
Но тут на горизонте появляется толпа чумнопесцев в своих дурацких клоунских костюмах, и я торопливо карабкаюсь по трапу, а Джек лезет за мной. Это совсем не просто, потому что голова у меня такая тяжелая, словно бы на ней свила гнездо парочка цетоанских китов.
В шаттле полутемно. Разорение и Банкротство! Что-то случилось со светом. Где эти проклятые микродарты? Я наудачу шарю по полкам.
— Ты случайно не это ищешь, Барт?
Я хватаю обойму и заряжаю амнезиатор. Готово! Ну а теперь, глупенькие низики, давайте-ка бегом к своему папочке…
Мы с Джеком сидим в шаттле, а туземцы на трапе перед люком. Я прекрасно слышу, как они перешептываются на своем дурацком языке: Мэри терзиллоу «р’бууган, р’йилда». Ради Чистой Прибыли, почему они не могут говорить по-человечески?
Так проходит большая часть дня, и мне необходимо встать, чтобы сделать нам по паре сэндвичей. Паста из латука и салями в аэрозоле — это тебе не похлебка из аллигатора. Я уже начал подумывать, не перекинуться ли в картишки, но тут Джек снова подает голос.
— Почему здесь так темно, Барт?
— Потому что уже вечер, — терпеливо отвечаю я, хотя знаю, что дело совсем не в этом. — Ладно, как только разберусь с проклятыми низиками, сразу же займусь электроцепью.
Молчание.
— Барт?
— Ну что еще случилось?
— По-моему, я ослеп. А ты?
Я подношу ладонь к лицу. Собственные пальцы вижу еле-еле. Лампочки на пульте управления почти не горят. Силуэт на фоне открытого люка… это, должно быть, Джек.
— Уже ночь. Что-то случилось с электричеством…
— Барт, потрогай свое лицо.
На лбу и щеках у меня язвы и ожоги, как у…
— Это их солнце, Барт.
Нет, не может быть, они опрыскали нас кислотой или… Но тут в люке появляется силуэт туземца, а я никак не могу найти в темноте оружие, и Джек кричит:
— Осторожно, Барт, у него, возможно, наш второй низиатор!
Я слышу знакомый щелчок, тень Джека бросается на тень в люке, струя микродартов шипит свое пфффффф, Джек валится назад на меня и сползает на пол.
Я нащупываю амнезиатор, но ничего не вижу. Тогда я поднимаю руки и широко растопыриваю пальцы.
— Не стреляйте! Мы сдаемся.
Джек копошится у меня под ногами.
— Гыы, — говорит он.
Ну и что мне, по-вашему, оставалось делать? Любой кретин, даже слепой, может на автомате привести космический корабль овердрайвом обратно на Терзит. Что вы действительно не можете сделать, так это вслепую поднять шаттл и привести его к вашему суперсовременному кораблю. Никакой автоматики. Никакого радиоконтроля. Мне пришлось долго уговаривать чумнопесцев отправиться с нами в путешествие.
Джек был, конечно, прав. Мы ослепли. У здешнего р’бууган, чтоб ему обанкротиться, слишком много ультрафиолета.
На Терзите дела пошли еще хуже. Правда, парни из реабилитации неплохо поработали с Джеком, и он сможет теперь научиться говорить. Я думаю отдать его на воспитание в чумнопесскую семью, чтобы этот кретин, упаси Наличные, по случайности не выучил янглисски.
Но у меня положение — полный швах. Пары глаз с моим генотипом на Терзите не отыскалось, и пришлось заказать их в Федерации Медузы, а когда паршивые гляделки прибыли овердрайвом, выяснилось, что они не того цвета. Мне-то было все едино, но проклятый доктор ужасно раскудахтался, так что их отослали назад, ну а с заменой вышла большая задержка (как мне сказали, из-за эмбарго, наложенного на глаза по причине всеобщей забастовки в Афродизии). Так что пока я провожу свои дни в кресле-качалке, слушая, как крошка Джек лепечет свое «па-па».