Любителю традиционной научной фантастики, воспитанному в гносеологической чистоте и ясности (мир и человек рациональны и в конечном счете познаваемы, в каких бы странных и смутных обликах они порой ни представали!), повесть Джина Вулфа, не сомневаюсь, покажется смутной, зыбкой и тревожно-необъяснимой. Для тех же, кто, напротив, ищет в фантастике абсурдный «стеб» на тему абсурдного (как им кажется) мира, мистическую заумь, психологические, а чаще патопсихологические изыски и выверты, «Зиккурат», боюсь, предстанет слишком уж ясной и патетически-старомодной историей любви и ненависти, потери и обретения. Словом, покажется тем, чем занималась литература, пока ее не стали называть модернистской, а затем и с частичкой «пост»…
Ну и, наконец, не позавидуешь любителям фантастических «стрелялок» и «гонялок» по Вселенной. Хотя в повести формально присутствует сюжет — и не сказать, что вялый и пресный: похищение, схватки, таинственные «ведьмы» со своим звездолетом или времялетом — действие, основной драматический конфликт завязывается не вокруг героя, а внутри него.
Хотя в одном, мне кажется, сойдутся все читатели без исключения. Эту повесть трудно забыть. Она шокирует, задает вопросы, умело скрывая авторские подсказки, возбуждает, провоцирует, бередит душу и заставляет не почувствовать даже, а поверить на слово автору, когда он утверждает, что основание невысокого на глазок айсберга спрятано глубоко в темной толще вод.
Темна вода во облацех, темна душа в человецех. Вулф это прекрасно знает, не строя иллюзий, — и понимает, что это же знаем и мы все. А потому принципиально не желает ничего упрощать — вот и стремится включить все, что подсказало ему воображение и подсознание, в одну небольшую повесть.
В ней воистину чего только нет. Сугубо научно-фантастическая история первого контакта, вот только никогда нам не узнать, откуда прибыли «гости», похоже, это неизвестно и автору). И изощренная, не без «вывертов», притча на тему потемок души человеческой: одна из женщин убила сына героя, а он у ее же подруги надеется найти душевный отклик, близость, любовь!.. И безукоризненный психологический портрет, невероятный, но предельно точный и убедительный: типичный аутсайдер, спрятавшийся в глуши от враждебного мира, бесконечно одинокий среди своих близких и, несмотря на пролитую кровь, упрямо и сдержанно строящий свой мостик взаимопонимания с чужаками.
И еще одна история — тоже, на первый взгляд, невероятная и труднопредсказуемая, но, если вчитаться, предельно точная и, по-видимому, «безальтернативная». История мучительного, но неотвратимого внутреннего прозрения человека при встрече с Неизвестным. Что бы первым делом сделал читатель, воспитанный на традиционной научной фантастике, если бы повстречал в лесу странных «пришелиц» — из космоса ли, из будущего, не суть важно? Куда бы понесся звонить — во всех смыслах? А теперь оцените выбор героя, вызревший внутри него, да так незаметно, что поначалу даже не очень-то понимаешь смысл его действий!..
Зиккуратами назывались аккадские культовые строения. Храмы…
Взорвать святилище, чтобы не допустить его осквернения, и заставить себя полюбить ближнего (на самом деле очень далекого «ближнего»), от рук которого, вполне возможно, погиб твой собственный сын. Убившего не по злобе, а из-за отсутствия понимания, из-за страха, — но все-таки…
Вам это ни о чем не говорит?..
Не забудем еще и о прошлом героя, которое нам предлагает угадать автор в его диалогах. Жена готова уничтожить мужа только за то, что он оказался неудачником; да еще подбивает дочек наводить на отчима грязный поклеп в суде, и те соглашаются — даже без особого нажима… Потянешься тут к ведьмам, не то что к гостьям из иных миров!
И все это мягко, без педалирования и излишнего разжевывания уместилось в небольшой повести. Для подобных трюков нужен, согласитесь, немалый талант.
Так кто же он такой — этот Джин Вулф? На вопросы гипотетической анкеты — «вероисповедание», «партийность» и все такое прочее — пусть он ответит сам.
«Я — католик, если искать в этом слове истинный смысл понятия «братство». Хотя сознаю, что подобное утверждение вряд ли донесет даже самую малость того, что я сам думаю о своей вере… Да, я верую в Господа, в божественную сущность Христа и посмертную жизнь души…
Но, как всякий мыслящий человек, я тем не менее не перестаю искать, вырабатывать собственную веру.