В этот раз я не сжульничал, и все обошлось.
— Уже лучше, — проворчала Толли. — Что тебя сюда привело? Неужто высоколобые ученые решили наконец выйти в народ?
Я огляделся. Какие ученые? Наверное, она имеет в виду не меня: конечно, я неплохой техник, могу при случае заменить пилота, но ученым меня не назовешь.
— Или ты решил поменять свою белую камбалу на настоящую женщину? — Наконец-то она подняла голову и усмехнулась; на лице цвета пивной бутылки блеснули белые зубы.
Толли, конечно, очень даже ничего, лакомый кусочек для любителя — крепкая, ладная, мускулистая. Но я к ней не испытываю особых чувств.
— Это вряд ли, Толли.
— Дело твое. — Она покачала головой. — Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь. Со мной ты ее живо забудешь.
— Ну да! Держу пари, что даже в разгар утех ты можешь пустить в ход три бластера и четырнадцать фунтов гранат, если какая-нибудь вражеская армия случайно прервет свидание.
— Вполне возможно! — Она засмеялась. — А ты проверь! Дверь моей каюты никогда не запирается. Но ты все равно открывай ее очень медленно, иначе я проделаю пару лишних дырок в твоей костлявой заднице. Ну-ка, закрой глазки еще разок.
Бело-розовая вспышка на внутренней стороне век.
— Готово.
Я открыл глаза. Она уже собирала омнибластер.
— Хочешь, я и твой отлажу в лучшем виде?
— Мой? Я еще не выбрал себе оружие из пирамиды. Неужели ты воображаешь, что оно мне понадобится? Это в дыре глубиной в десять миллиардов километров?
— Как знать! Береженого Бог бережет — вот мой девиз. Ближе к делу, Тинкерман. Если ты меня искал, говори в чем дело или проваливай.
Я искал не ее, но вежливость помешала мне в этом признаться.
— Мы приблизились на расстояние, когда уже можно воспользоваться дальнобойной оптикой. Я подумал, может, ты захочешь взглянуть?
— Еще как захочу! Так бы сразу и сказал!
Она задрала куртку и сунула отлаженный бластер в кобуру, прилепленную прямо к телу под левой грудью. Я успел рассмотреть еще один бластер и два кинжала в ножнах. Толли известна своей предусмотрительностью. Она перехватила мой взгляд.
— Нравится, белый паренек? Если хорошенько попросишь, могу разрешить как следует посмотреть и потрогать.
— Как-нибудь в другой раз.
Мы оба знали, что другого раза не будет, но Толли обожала такие шутки. Мы шутили уже не один год, с тех самых пор как я впервые повстречал Толли Окумбу. Мы с Лией участвовали в экспедиции к руинам старого Лос-Анджелеса. Толли была телохранительницей. Среди руин почти не осталось жизни, но то, что еще жило, действовало быстро, ловко и безжалостно. Движущей силой тамошних обитателей был голод. Однако скорость, ловкость и безжалостность Толли были круче. Гораздо круче.
Самое забавное, Лия и Толли сразу понравились друг другу. Лия Хамакава уважает профессионалов в любой сфере деятельности. Они так хорошо ладили, что порой я чувствовал себя лишним. Толли частенько со мной заигрывала, но я знал, что дальше слов дело не зайдет. Лия иногда намекала, что не будет против, если у меня возникнет легкая интрижка с другой женщиной.
Как будто я мог…
Лия уже находилась в зале научного совета. На плече у нее сидел Моряк. Так звали грязно-желтого австралийского попугая с пучком розовых перьев на затылке и богатым словарным запасом из отборных непристойностей. В длительных путешествиях команда развлекалась, обучая его новым забористым словечкам. Когда мы вошли, он склонил голову набок, но, к счастью, промолчал. Лия указала на экран.
— Как вам это нравится? — шепотом осведомилась она.
Экран занимало увеличенное изображение странного объекта: огромная сфера с множеством граней, чем-то похожая на мутировавшего броненосца.
— Масштаб изображения вводит в заблуждение, — пояснил главный астрофизик. — На самом деле, объект имеет в поперечнике четверть световой секунды.
Я присвистнул: штуковина оказалась и впрямь здоровенной. Земля выглядела бы рядом с ней как горошина рядом с грейпфрутом.
Моряк с восторгом отреагировал на мой свист, решив, что это адресовано ему, и осведомился:
— Эй, пр-риятель, покажи девочке, где р-раки зимуют.
Толли почесала у него под хохолком. Попугай потянулся к ней и защелкал клювом.
— Почему его не обнаружили с Земли? — спросил кто-то.
— Слишком темный. Это изображение сделано благодаря увеличению отраженного звездного света в десять миллионов раз. Его не обнаружишь даже орбитальными телескопами.
— Что же это такое?