Мы остановились у россыпи кристаллов, и она заговорила о Лие.
— На самом деле ты ее не любишь, — заявила она, когда я все ей поведал. — По-моему, ты влюблен в любовь.
— Нет, — ответил я. Мне не хотелось обдумывать ее слова. — Нет. Ты не понимаешь.
— Так объясни, — тихо попросила она.
Прежде чем я сообразил, что все равно не сумею донести до нее сложность моих чувств, меня разбудила Толли. Она стояла надо мной с реактивным ружьем, напряженная, как струна.
— Ты это чего, белый? Хочешь гулять — гуляй, только не забудь прихватить омнибластер и предупредить меня.
Я огляделся. Жилого пузыря не было видно. Я сидел рядом с россыпью кристаллов, вблизи от которой сделал во сне привал, чтобы поговорить с… Как же ее зовут? Никогда не был с ней знаком. Мои родители так часто переезжали в места на место, что школьные знакомства длились не больше года. Чувство утраты кольнуло меня с такой силой, что перехватило дыхание. Значит, она никогда не существовала? Моего лучшего друга, единственного человека, которому я поведал о своих чувствах, нет и не было!
Повзрослев, я жил так, как привык в детстве: нигде подолгу не задерживался, переезжая по два-три раза в год. Все мои квартиры были временным пристанищем: я лишь оставлял там ненадолго свои вещи, но не обретал привязанности. У меня не было настоящих друзей; я даже не знал, что значит дружить. Для меня существовала только Лия.
Но Лия не была другом, которому можно открыть душу. С ней я всегда испытывал страх. Да, я боялся, что потеряю ее, проявив слабость, и старался не рисковать.
А вот Толли, напротив, я никогда не боялся.
— Ты ушел так тихо, что я не заметила твоего отсутствия, пока не услышала сигнал с охраняемого периметра. — Она усмехнулась. — Не догадывалась, что ты умеешь так неслышно двигаться! — Она похлопала меня по руке. — Прошмыгнуть мимо меня! Надо же! У тебя хорошие задатки. Их можно будет развить, если, конечно, тебя не погубит твоя собственная глупость. Ну, готов возвращаться?
Утром Толли ничего не сказала о моем походе прошлой «ночью»; я тоже смолчал. Когда я проснулся, Лия уже готовила к запуску очередной зонд.
Новый «день» начался с запуска зонда. Необходимо было сверить часы и передать на «Орфей», висевший на высокой орбите над нами, новую информацию. Я снова приступил к диагностике двигателя на катере Толли. К моменту возвращения зонда я уже обнаружил неполадку: дело было в инжекторе, разрегулированном, должно быть, в момент отделения корабля от «Эвридики».
Зонд принес вопросы наших ученых и послание капитана. Лия загрузила все это в память своего компьютера и стала читать, все больше приходя в волнение. Потом она подозвала Толли и меня.
— Капитан Шен зовет нас обратно на «Орфей». Его беспокоит непостоянство связи. Связь через зонд его не устраивает.
— Старик вздумал прислать нам на смену другую бригаду? — удивленно воскликнул я.
— Нет. — Лия покачала головой. — Он готовится к возвращению. Капитан считает, что мы уже «водрузили флаг» и «оставили свои следы». Экспедиция добилась успеха, можно ложиться на обратный курс.
Конечно, упоминание флага и следов было всего лишь данью традиции. Никто давно уже не водружал флаг, чтобы застолбить новую планету, к тому же на здешней дробной поверхности никакие следы долго не продержались бы.
— Ты сказала «зовет»? — вмешалась Толли.
В зависимости от использованных капитаном выражений его слова могли служить приказом, а могли и не быть таковым.
— Именно так, — подтвердила Лия. — Он предоставляет нам право самостоятельно определить ценность нашей работы. Лично я не готова довольствоваться флагом и следами башмаков. Здесь еще уйма дел.
— Тогда давайте продолжим экспедицию, — предложила Толли. — Твое мнение, Тинкерман?
Я переводил взгляд с одной на другую. Когда капитан нервничает, его волнение передается и мне. С другой стороны, проявлять осторожность — его долг. Я пожал плечами, изображая решительность.
— Не сомневаюсь, что катера смогут взлететь, но не помешало бы испытать двигатель Толли: как поведет себя отремонтированный инжектор? Потом надо бы проверить остальные: вдруг и у них неполадки? Все это займет день-другой, если работать с толком.