— Молчи! — Крестьянка толкнула тайшила в грудь и сказала Линн:
— Тебе лучше пройти со мной.
Линн показала левый мизинец.
— Значит, новое перемирие?
Остальные взирали на нее молча, но крестьянка пошевелила губами.
— Хорошо, — ответила она, тоже показывая мизинец. — Перемирие.
— Она повернулась к тайшилу, стоявшему рядом. — Дирош, расставь людей по периметру. Я сама ее отведу.
Четырехпалые руки крепче ухватились за ружье.
— Ты уверена, Прин?
— Ты что, сам не видишь? — Крестьянка махнула рукой. — У нас с ней перемирие.
— Они — захватчики.
Крестьянка снова толкнула его в грудь.
— Ступай, Дирош.
Постояв немного, тайшил взял ружье одной рукой, а другой помахал над головой, шевеля пальцами.
— Вперед! Пора навести в городе порядок.
Отряд прошел мимо Линн, тщательно обогнув женщину, что не укрылось от ее внимания, и исчез в клубах дыма. Прин постояла, сложив руки на груди, потом сказала:
— Идем.
Торопясь за ней следом, Линн тихо спросила Орэла:
— Ты хоть представляешь, в каком направлении мы движемся?
Ракноид повозился у нее на плече и ответил:
— Насколько я понимаю, обратно в город. Во всяком случае, не к дороге, а от нее.
— Ничего себе! — Линн старалась не отставать от крестьянки. В ее памяти то и дело оживало зрелище разлетающихся на куски голов. Хватило бы одной шальной пули, чтобы уложить ее на месте.
Несколько раз их останавливали патрули, но все патрульные были одеты в светлые фуфайки и знали крестьянку в лицо. Линн видела разбросанные вокруг базара трупы с отстреленными головами, сгрудившихся живых тайшилов, охраняемых вооруженными сородичами. Кажется, она стала свидетельницей заговора, направленного против людей. Тогда почему заодно страдают и тайшилы? Она откашлялась.
— Мисс Прин, позвольте спросить, что все это означает?
— Никаких вопросов, — раздалось в ответ. — Поторопись.
Через несколько минут они достигли кольца складов, миновали их и оказались в деревне. Крестьянка повела Линн мимо соломенных хижин, затянутых дымом, обогнула вместе с ней несколько углов, миновала несколько улочек.
— Ты хоть что-нибудь узнаешь, Орэл? — спросила она.
— Нет, госпожа. Мне знаком только рынок и правительственные здания. Позволю себе предположить, что мы достигли противоположной стороны города.
Вскоре им стали попадаться зажженные факелы на углах и часовые, встречавшие их приветственными жестами и пропускавшие дальше. Обогнув еще один угол, Линн увидела освещенную несколькими факелами хижину, окруженную вооруженной охраной; хижина была раза в два длиннее остальных, зато узкая. Улица перед хижиной была запружена тайшилами в светлых фуфайках. Перед дверью, прямо на земле, сидели четверо людей: супруги Коноверы, их дочь Люси и Малком.
У Линн поникли плечи.
— Орэл, ты можешь связаться отсюда с их ракноидами?
— Попробую, госпожа.
В следующее мгновение все четверо насторожились. Малком попытался привстать, но сразу несколько тайшилов навели на него ружья.
— Пока что они не пострадали, — сообщил Орэл, — но положение угрожающее.
— Дорогу! — покрикивала крестьянка, заставляя толпу расступаться. Тайшилы пропускали ее и Линн, причем некоторые не просто делали шаг в сторону, а отскакивали с испуганным шипением. Наконец, перед Линн выросли тайшилы, стерегущие людей.
— Пополнение, Прин?
Незнакомая тайшилка и крестьянка погладили метинов друг у друга.
— Нет, — ответила Прин. — Она должна предстать перед Толкователем.
— Это еще кто? — вскричал Малком, вскакивая. Остальные тоже поднялись на ноги. — Прекратите! Вы не имеете права…
— Молчите! — прикрикнула крестьянка, шевеля усами. — Вы, люди, сотрудничаете с нашими захватчиками. Теперь у вас остался единственный шанс не разделить с ними их участь. — Она указала на Линн согнутым большим пальцем. — Если она выйдет живой, вы и ваше поселение будете помилованы под ее поручительство. Если нет, вы будете преданы суду вместе с захватчиками. Понятно?
— Линн! — Лысый череп Коновера сиял в отблеске факелов. — Ты что-нибудь понимаешь?
Линн с усилием проглотила слюну.
— Не уверена. Пожелайте мне удачи.
Крестьянка указала на дверь хижины.
— Входи! — приказала она.
Дверь была сделана из тростника, но само плетение оказалось более замысловатым и дрожало в свете факелов. Набрав в легкие побольше воздуха, Линн отодвинула легкую преграду.
Ее взору предстал коридор. Прежде в домах тайшилов она ничего похожего не видела: тайшилы не любили внутренних перегородок. В конце коридора висела еще одна тростниковая циновка. Линн приподняла ее.