За несколько минут полета на юго-восток мы проделали около дюжины миль. Все молчали, когда флайер начал снижаться к одиноко стоящему посреди пустыни Страстному Любовнику. Его вершина была усыпана огромными оранжево-желтыми цветами, иные из них составляли четыре или пять ярдов в поперечнике. Флайер направился к темному отверстию, находящемуся в пяти ярдах ниже вершины кактуса, и мягко приземлился на склоне перед входом в туннель.
Свет внутри туннеля показался мне тусклым, но Волынка без труда находил дорогу, и мы поспешили вслед за ним, ступая по влажному пружинистому полу. Один темный туннель перешел в другой, и вскоре мы оказались перед круглой шахтой в центре растения. Волынка нажал кнопку, и к нам одна за другой подъехали маленькие «капсулы» — каждая была рассчитана на одну персону. Мы сели; прошла целая вечность, и наша странная компания выгрузилась внутри кактуса.
Из темноты появилось еще двое инопланетян, они принялись гудеть и скрежетать, разговаривая со своим соплеменником. Я повернулся к стоящей в тени Ребоне.
— Что они говорят?
— Я едва могу понять, что происходит, когда говорит один, а уж если к нему присоединяются другие… Их общение состоит не только из произносимых звуков, но и из сопутствующих жестов. К счастью, мой компьютер имеет систему слежения. Однако значение имеет то, какой жест соответствует какому звуку. Словом, компьютер может предоставить несколько возможных вариантов весьма приблизительного перевода.
— Вариантов?
— Да, к сожалению. Моя работа состоит в том, чтобы выбрать более или менее подходящий, учитывая контекст разговора. На самом деле, не существует эквивалентного перевода с языка Волынок на язык людей… А сейчас нам нужно подождать, пока они решат, кто будет вести переговоры. Только после этого я смогу рассказать, что они от вас хотят.
Мы терпеливо ждали. Наконец один из инопланетян выступил вперед, Ребона включила компьютер и снова засунула крошечный микрофон в ухо. Инопланетянин, которого я окрестил Высокий и Тонкий, потому что он был самым высоким и худым среди своих товарищей, начал очередной тур заунывных гудков и скрежета. Когда он прогудел в последний раз, Ребона повернулась ко мне и принялась переводить:
— Они очень взволнованы тем, что у вас есть кристаллы. Они совсем недавно узнали об этом и утверждают, что это срочно, или жизненно важно, или еще что-то — короче, вы должны отдать кристаллы!
— Отдать?! Наверное, продать!
— Здесь это как-то не просматривается… Смысл в том, что они хотят вступить в физическое обладание кристаллами. Или требуют, чтобы кристаллы были возвращены туда, откуда их взяли. — Она пожала плечами. — Приблизительно так.
— А вы не могли бы попросить их выразиться пояснее?
— Общение с Волынками — это почти односторонний процесс. Скажите, вы сможете уяснить механизмы нуль-пространственного перелета, если ограничите свой словарь сотней слов типа: «да», «нет», «стоп», «иди», «хорошо», «плохо». — Она снова повернулась к Высокому и Тонкому. — У меня есть основная фраза: «Я не понимаю». Попробую.
Ребона нажала несколько клавиш и снова послышалась короткая серия гудков и скрежет. Несколько секунд Волынки сохраняли неподвижность, а потом снова начали обмениваться мыслями. Наконец все замолчали, и заговорил Высокий и Тонкий.
— Что-то прояснилось?
— Не уверена, — ответила Ребона, покачав головой. — Мне кажется, что речь идет о каком-то табу или опасности. Иными словами, вы не должны владеть кристаллами, или увозить их с планеты, или что-то делать с ними, или продавать, или использовать; и еще — кристаллы должны быть вами переданы, вероятнее всего для того, чтобы Волынки могли каким-то образом от них избавиться, или стали им поклоняться, или защищать.
Я взглянул на Волынок.
— Бред!.. Почему их так тревожат мои кристаллы?
— Не знаю. У меня нет возможности задавать сложные вопросы. Допустим, я еще раз скажу, что не донимаю, но боюсь, они просто повторят то же самое.
— А вы можете сказать, что я обдумаю их требование?
— Да, у меня есть близкая по смыслу фраза: «Мне нужно время на размышления».
Ребона снова застучала по клавишам, ее компьютер издал несколько возмущенных воплей, а потом мы повернулись и направились к транспортным устройствам. Ни Высокий и Тонкий, ни остальные не пошли за нами. Когда мы оказались во флайере Ребоны, я попытался получить дополнительную информацию.