— Люди по утрам едят яйца и запивают их кофе, — возразил шеф-повар.
— Но я не ем яиц и не пью кофе, — запротестовал Сэм.
— Разве вы не человек? — удивился шеф-повар. — Тогда сообщите, пожалуйста, представителем какой расы вы являетесь.
— Я Сэм Бун, человек с планеты Земля, — пояснил Сэм. — И я хочу овсянки.
— Сэм Бун — человек, а люди по утрам едят яйца и запивают их кофе. Не вижу ни малейших нарушений логики.
— Здесь дело в личном вкусе, а не в логике, — заявил Сэм, прикидывая в уме, всех ли людей ненавидят глимморы или только его, а если всех, то чем же им так сильно насолили люди.
— Моя программа безупречна, — стоял на своем шеф-повар.
— Или ты дашь мне что-нибудь удобоваримое, или я из тебя все шестеренки повытаскиваю! — не выдержал Сэм.
— Вы объявили себя хищником, а теперь и ведете себя под стать дикому животному. Но учтите, экипаж корабля имеет право любыми способами защищать себя и пассажиров в течение всего полета от нападок таких опасных существ, каковым являетесь вы.
— Но ты не член экипажа! Ты всего лишь тупая железяка! Да я те…
— Сэм умолк на полуслове. Кто его знает, что способен выкинуть автомат с дефектной программой?
Сэм уселся за столиком в углу и принялся с подозрением разглядывать свой «завтрак». От этого занятия его отвлек ставший уже знакомым звук:
— Шуш, ш-шу, ш-шу, шуш-ши.
Сэм поднял голову и, конечно же, узрел расположившегося у его стола Дратта-пятого.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, старичок, — перевел слова Дратта мини-переводчик. — Каюта у меня, знаешь ли, роскошная; двоим в ней места вполне хватит. Если хочешь, селись у меня. И не стесняйся, компании я буду только рад. Ну, что скажешь?
— Я с удовольствием, но только, понимаешь, у меня есть одна неприятная привычка… — Видя, что Дратт-пятый в ужасе отшатнулся от него, Сэм поспешно добавил: — Нет, нет, это вовсе не то, о чем ты подумал. Просто я храплю во сне. — Дратт в недоумении потер одной антенной о другую, и тогда Сэм пояснил: — Это значит, что я всего лишь издаю во сне громкие звуки.
— Ну, тогда беспокоиться не о чем, — с явным облегчением сказал Дратт и дружески похлопал Сэма по плечу. — Я не имею обыкновения спать, так что твоя привычка мне не помешает. Кстати, не знаешь, бар уже открылся?
Каюта Дратта-пятого оказалась гораздо просторнее, чем каюта Сэма; здесь даже нашлось место кровати — мягкой, идеально подходящей для человека.
Сэм быстро собрал чемодан и перенес его в каюту Дратта-пятого.
Ленч состоял из коричневой лепешки, которую шеф-повар назвал «фалафелой», и шипучего напитка, вкусом отдаленно напоминающего колу; обед был настоящим пиршеством: Сэм получил целых две лепешки — коричневую и серую — и крошечную чашечку с густым теплым напитком — йогуртом, по уверению повара.
— Просто восхитительно! — похвалил обед Сэм, надеясь задобрить шефа.
Но не тут-то было!
У Сэма вошло в привычку после обеда заходить в свою бывшую каюту и беседовать там с траздлами.
Как-то Банлон — траздл, чаще других общавшийся с Сэмом, — сообщил, что с человеком желают побеседовать отцы народа, на что Сэм заявил:
— Я обычно предпочитаю не иметь дела с правительством. По-моему, в любом государстве отцы народа — кровососы.
— И я так считаю, — согласился Банион.
Из рассказов Баниона Сэм узнал историю расы разумных блох. Оказалось, что некогда траздлы строили на своей планете города, многоквартирные дома в которых порой достигали шести метров в высоту; но в один прекрасный день какие-то отчаянные головы выяснили, что куда приятней и удобней жить на снуфах. С той поры траздлы превратились в непоседливых бродяг, которые сначала избороздили вдоль и поперек свой мир, а затем, с развитием цивилизации, отправились к иным обитаемым мирам, и скитаниям этим, похоже, не будет конца.
Кстати, кочевой образ жизни изменил траздлов, сделав их своего рода цыганами, которые больше всего на свете любят песни, танцы и пирушки. К несчастью, траздлы были совсем крошечными созданиями, и потому Сэму оставалось только представлять, как они вечерами веселятся среди волос снуфа, как водят хороводы вокруг крошечных костров, как хохочут и поют.
Так же как Дратт-пятый не мог утолить свою жажду, отчего ежедневно вливал в себя огромное количество алкоголя, так, казалось, он был не способен умерить свое любопытство и постоянно допытывался у Сэма о его бизнесе и о жизни на Земле.
Когда Дратт-пятый не был занят потреблением горячительных напитков и не допрашивал Сэма, то, как правило, красочно живописал собственные странствия. Многие его байки представлялись Сэму совершенно невероятными. Но, в конце концов, галактика огромна, обитаемых миров в ней не счесть, следовательно, все возможно.