На четвертый день переговоров бингаги наконец признали, что они, как и предполагал Сэм, готовы разделить спорную планету с гормлинами и согласны довольствоваться лишь обширными равнинами. Оставалось единственное препятствие мирному урегулированию проблемы: гормлины были согласны подписать договор только с М-Дитчем и ни с кем иным. Бингаги, немного поупиравшись, согласились и с этим условием, и встреча лидеров двух разумных рас была назначена на послезавтра.
За день до исторического подписания мирного договора в правительственное здание прибыл М-Дитч. Встречать его выстроились все Бро с ритуальными кинжалами в клешнях, спрятанных за спину.
М-Дитч выделялся огромными размерами даже среди бингагов. Его тело было заковано в сияющие доспехи, оснащенные невероятным количеством оружия, отчего сам он превратился в неприступную шагающую крепость. Войдя в конференц-зал, М-Дитч немедленно огляделся и встал так, чтобы за его спиной не оказалось никого. Все Бро, как один, застыли навытяжку. М-Дитч швырнул на пол толстенную пачку документов. Бро кинулись собирать рассыпавшиеся по полу листы, а М-Дитч отпрянул назад и прижался спиной к стене.
Как только все бумаги были собраны, М-Дитч проследовал в личные апартаменты и тотчас запер за собой массивную дверь.
— Немедленно займитесь документами, — велел Бро-Би остальным Бро. — Все детали должны быть уточнены до церемонии подписания.
Бро с документами в клешнях разбрелись по комнатам, а Сэм спросил у Бро-Би:
— Когда же я наконец встречусь с М-Дитчем?
— Только во время церемонии, — ответил тот.
Прибытие лидера гормлинов несколькими часами позже было менее впечатляющим. Просто адринны, сопровождаемые охранниками-бинга-гами, внесли поднос с песком. Разглядев сквозь прозрачное дно подноса, что песок изрыт тонюсенькими тоннелями и в них копошатся махонькие насекомые, Сэм вскричал:
— Так, оказывается, гормлины — насекомые вроде муравьев! Теперь понятно, почему они не желали делить планету с гигантами-бингагами, способными раздавить целый их город ногой!
Адринны отнесли гормлинов-делегатов в специально оборудованную комнату, где, как заметил Сэм, пол был устлан песком, а на потолке размещены лампы, дающие теплый золотистый свет.
— Завтра — исторический день, — сказал Сэму Бро-Би с нескрываемой злобой. — День, когда мы добровольно сдадим нашу планету этим, этим… Паразитам!
У себя в комнате Сэм, расположившись в огромном кресле, принялся изучать копию договора, подготовленного для торжественного подписания. Документ состоял из трех частей: первая была отпечатана на стандартном бланке, вторая пестрела громадными закорючками-иероглифами бингагов, на третьей же с превеликим трудом можно было различить тонюсенькие линии — строчки с письменами гормлинов.
Сэм принялся вчитываться в напечатанную на бланке часть документа. Вскоре в дверь постучали. Сэм с неохотой поднялся и открыл дверь. В комнату ввалились адринны в сопровождении охранников-бингагов.
— Вечеринка, вечеринка! — закричал один из адринн.
— Обмоем успешное окончание переговоров! — запищал другой. — Обмоем успешное окончание переговоров!
Несколько адриннов попрыгали в бассейн и стали там с шумом плескаться, овальные закружились в хороводе вокруг бассейна, а один из танцующих подхватил подарок Дратта-пятого, и через считанные мгновения все адринны принялась играть им, словно баскетбольным мячом.
Порезвившись минут пять, адринны вдруг разом выскочили из бассейна.
— Пошли к нам, пошли к нам! — закричал адринн помельче.
— Пошли, пошли, — подхватил клич другой, и все адринны принялись подталкивать Сэма к двери.
Сэм вынужден был подчиниться такому натиску, стражи-бингаги поплелись следом.
Вечеринка в компании подвижных, словно капельки ртути, адриннов показалась Сэму настоящим шабашем. Прежде всего, адринны оказались очень охочи до алкоголя, который они, смеясь и хихикая, заглатывали в огромных количествах через многочисленные отверстия на своих покрытых хитином телах. Адринны старались убедить Сэма следовать их примеру, но тот предпочел вливать горячительное по старинке, через рот. Принесенное адриннами крепчайшее пойло отдавало нефтью и какими-то резкими незнакомыми специями, но после четвертой рюмки Сэм уже перестал зажимать нос, а после шестой и вообще потерял способность улавливать неприятный запах.