– Замолкни, Станс. Я здесь не для того, чтобы оспаривать истинность твоей памяти. Это все несущественно.
– А что же, по-твоему, существенно?
– То, что ты убил своего брата, Станс. И я могу доказать это! Когда мистер Мак-Нейл рассказывал увлекательные истории о космических путешествиях, он часто употреблял выражение «и кровь отхлынула от его лица…». Мы, стилки, во многом подобны землянам (не без причины), и глядя на дядю, я увидел воочию, как кровь покидает его лицо, должно быть, для поддержки усиленной работы мозга. Мертвенно-бледный, как омерзительные трупные мухи на нижнем уровне. Станс хрипло каркнул:
– Оговор!
– Кафф! – нетерпеливо бросила Лонесса.
Предводитель Носса швырнул на перегруженную скамью большой кожаный мешок и сам утвердился на краешке рядом с ним. Что-то длинное и тонкое выпирало из мешка. Кафф оставил его лежать и посмотрел на толпу, которая внезапно стала очень смирной.
– Иам-Бруно был очень уважаемым человеком. Люди Носса любили его, и с ним всегда было легко договориться… кроме… – Кафф прикусил губу, несомненно припомнив, как мой бедный, наивный старикан шмякнул его о стену. Но сейчас было не время бередить старые раны. – Его смерть была тяжелым ударом для обеих деревень, и хуже всего, что он был убит в Носсе. Тело Бруно с колотой раной в спине обнаружили в эстуарии, и его сын Харди, который его нашел…
Кафф снова заколебался и взглянул на меня. Он прекрасно помнил, как я обвинил его в убийстве. Но Кафф сильно возмужал с тех пор, как взял на себя ответственность предводителя. Он проглотил свою обиду и продолжил речь.
– Было самое начало грума. Люди не ведали, кто совершил это ужасное злодеяние. Но мы знаем, как это произошло! Иам-Станс, родной брат Бруно, подошел к нему сзади, когда тот стоял на краю обрыва, и ударил в спину своим охотничьим копьем. Бруно потерял равновесие и упал в глубокую воду, едва не прихватив своего брата с собой.
– Гнусная ложь! – завопил дядя. – Ты будешь утверждать, что сам это видел?
Но Кафф не уделил ему внимания.
– Станс резко дернул копье, и оно вышло из тела, но кисточки запутались в плаще Бруно, и тело выпало из плаща. Убийца тоже потерял равновесие и вынужден был выпустить копье, а у этого копья железный наконечник. Станс земляной червяк и не умеет плавать, поэтому он мог только смотреть, как копье падает в воду и тонет вместе с плащом. Но потом он подумал, что теперь все в порядке, улики лежат на дне, и это конец всему.
Теперь Кафф повернулся и в упор посмотрел на дядю. Тот не выдержал и опустил глаза.
– Но ты сухопутник, Станс, и ты позабыл о груме.
– О груме? Груме? – тупо повторил Станс.
– Тогда грум еще не был в полной силе. Но шли дни, и вода становилась все плотнее и плотнее. Ты понимаешь, что это значит, Станс? Когда вода плотная, разные вещи всплывают на поверхность. – Он поднял свой мешок. – Например, глубоководные рыбы, или затонувшие лодки, или… – Кафф вытащил из мешка экспонаты и высоко поднял их над головой. – …плащи, в которых запутались копья. Удивительно знакомые копья и очень знакомые плащи. Церемониальный плащ Бруно. И твое церемониальное копье, предводитель!
И это был конец Станса.
Он взирал на улики в тупом изумлении, несомненно пытаясь сообразить, что же он упустил в своих молитвах и почему Великий Локс его оставил.
Я видел теперь, что у дяди не было даже понятия о морали, которую закладывают в нас бесчисленные поколения наших предков. Или, в случае дефекта памяти, мораль прививается правильным обучением, как это было с Дурочкой Мэй. Но Станса никто и никогда ничему не учил, поскольку мой дед, Иам-Эрнест, не желал признавать своего младшего сына ущербным.
Было ли это преступлением со стороны деда? Вероятно. Так или иначе, но Эрнеста нашли мертвым, с колотой раной в спине, что весьма примечательно.
Станс то ли спрыгнул, то ли свалился с постамента, и толпа торопливо расступилась, открывая ему дорогу. Люди отводили глаза, когда он ковылял к выходу – маленький, сутулый, никчемный человечек, чье недавнее, пусть и фальшивое, величие навсегда перешло в разряд воспоминаний. У двери к нему кинулся Триггер, но Станс отшвырнул сына, в последний раз продемонстрировав силу. Он распахнул дверь, и внутрь ворвался свирепый снежный вихрь.
Великая Стужа началась.
И Станс шагнул в нее.
Кто-то быстро захлопнул дверь. Лонесса обернулась ко мне.
– Теперь все в твоих руках, Харди. Настала стужа. Надеюсь, ты не ошибаешься насчет лоринов.
Кафф вперил в меня нехороший взгляд, совсем как в былые времена.
– Если ты знал, что Станс ущербный, то обязан был открыть эту тайну своему народу! Ты позволил нам подчиниться шарлатану. Это непростительно!