Воск на ноге был ободран, обнажилась чуть ли не половина черной кости бедра.
Неудивительно, что первое слово, которое сказала мне Эвелин, было «быстро». Понятно, почему Лако только смеялся, когда я заверял, что Комиссия сумеет сохранить богатство. Расследование займет год, если не больше, мумия будет находиться здесь, а электричество то и дело выключается.
— Мы должны вывезти ее с планеты, — прохрипел я и вцепился в сетку — проволока едва не рассекла кожу.
— Да, — подтвердил Лако таким тоном, что я все понял.
— Санд не выпустит ее с Колхиды, — сказал я. — Побоится, что Комиссия отберет у него планету. — А я-то передал статью о Комиссии именно затем, чтобы его напугать… — Эти люди ничего не смогут сделать. Не решатся доверить Колхиду компании детишек, которые тащат в рот все, что ни попадя.
— Я знаю, — согласился Лако.
— Он отравил археологов, — сказал я и обернулся посмотреть на принцессу, на прекрасное лицо, которого до сих пор не видел и которое, наверное, омрачала древняя печаль.
Санд убил археологов, а когда вернется с севера со своим войском, то убьет и нас. И уничтожит принцессу.
— Где твой передатчик? — спросил я.
— У Санда.
— Значит, он знает, когда прибудет корабль. Мы должны увезти ее отсюда.
— Да, — согласился Лако. Выпустил из пальцев сине-белую бахрому и захлопнул дверцы холодильника.
— Выпусти меня из клетки, — сказал я. — Я тебе помогу. Что бы ты ни собрался делать, можешь на меня рассчитывать.
Лако изучал меня долгим, пристальным взглядом.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Но не сейчас.
Задолго до того, как Лако меня выпустил, стало темно. Он бродил по палатке. В первый раз вытащил лопату из кучи инструментов. Во второй раз открыл холодильник, чтобы достать ампулы для инъекций. В третий добыл откуда-то моток электрических проводов. Я в это время бесился в клетке.
В конце концов Лако смилостивился и отпер клетку.
— Надо передвинуть холодильник, — сказал он. — Поставим к задней стене палатки, чтобы погрузить на корабль сразу же после приземления.
Я подошел к электрическим кабелям и принялся распутывать их, не спрашивая Лако, откуда они взялись. Один из них был похож на провод от аппарата искусственного дыхания Эвелин. Мы соединили их все в длинный шнур, и Лако отключил холодильник. При этом, зная, что он всего-навсего собирается присоединить к холодильнику длинный провод и снова включить его, что вся процедура займет не больше тридцати секунд, я изо всех сил вцепился в этот провод. Лако осторожно включил холодильник, опасаясь, что от этого вырубится свет, но лампы даже не мигнули.
Правда, свет слегка потускнел, когда мы с двух сторон подняли холодильник и потащили. Ноша оказалась легче, чем я предполагал. Когда мы пронесли холодильник через ближний ряд ящиков, я понял, чем занимался Лако без меня. Он передвинул столько контейнеров, сколько сумел, На восточную сторону палатки, выстроил их у стенки, оставив проход, достаточно широкий, чтобы пронести холодильник, и расчистил для него место. Еще он провел туда свет. Удлинителя не хватило, и нам пришлось поставить холодильник в нескольких метрах от стенки палатки — впрочем, довольно близко. Только бы корабль прилетел вовремя.
— Санд уже здесь? — спросил я.
Лако направился в центр палатки; я стоял и раздумывал, стоит ли идти за ним. Не хотелось снова сидеть в клетке и в конечном счете стать легкой добычей воинов Санда. Лако остановился и спросил:
— У тебя есть магнитофон? — Он смотрел на меня в упор.
— Нет, — ответил я.
— Мне нужно, чтобы ты записал свидетельские показания Эвелин,
— объяснил он. — Они понадобятся, если того потребует Комиссия.
— У меня нет магнитофона, — повторил я.
— Я не стану больше запирать тебя, — пообещал Лако. Сунул руку в карман и бросил мне висячий замок от клетки. — Если не доверяешь мне, можешь отдать это бейе Эвелин.
— На переводчике есть кнопка записи, — сознался я.
И мы пошли к Эвелин. Она сказала, что это было Проклятие, и я ей не поверил. И тогда появился Санд.
Казалось, Лако не беспокоило то, что Санд разбил лагерь на горном хребте прямо над нами.
— Я вывернул все лампочки, — сказал он, — и они не могут увидеть, что здесь делается. К тому же я положил на крышу брезент. — Он сидел спиной ко мне рядом с Эвелин. — У них есть фонари, но воины не отважатся спускаться с хребта ночью.