— О нет. Он нас убьет.
Мой разум сопротивлялся этому выводу, но я знал, что она права.
— Нам придется уйти, — решил я.
— Ну, нет. Это ему придется уйти. Неужели ты действительно веришь, что он отпустит нас живыми, раз мы знаем, что он тысячи раз совершал мошенничество? Его имя — это его репутация, а его репутация — это его бизнес. Мы можем его погубить. И он никогда не допустит, чтобы мы обладали такой властью над ним.
— Тогда почему же он?..
— Как раз сейчас он об этом думает. Он наблюдал, как мы занимались любовью, и теперь размышляет над нашими словами. И приходит к выводам с той же скоростью, с какой делаешь их ты.
— И?..
— Нам пора искать оружие.
— Но…
— Если хочешь выжить, Джек, ты должен это сделать. Немедленно!
— А как же ты?
— Мне с ним не справиться, Джек. Иди.
Я медленно встал.
Оружия на корабле не было — Купон оружию не доверял. Я побрел было на камбуз за ножом, еле переставляя ставшие деревянными ноги, но сообразил, что именно туда двинется и он. А поскольку кабинет ближе к камбузу, чем спальня, то он меня опередит. Явившись в камбуз в поисках оружия, я найду там лишь его, уже с ножом в руке. Поэтому я повернулся и торопливо направился на корму, к машинному отделению, где наверняка отыщется ломик.
И замер. А что если он догадается и сам пойдет в машинное отделение, а не в камбуз?
Долгую минуту я простоял, охваченный нерешительностью. Шторм усиливался, и палуба под ногами кренилась все круче. Мне казалось, что Купон читает мои мысли и предвосхищает каждое мое решение. Наше знание друг о друге представлялось мне в виде длинного туннеля зеркальных отражений, каждое из которых чуть меньше и не такое четкое, как предыдущее.
Его почти полный контроль над моим разумом привел меня в ярость.
— Я не ты! — крикнул я.
И бросился по трапу вниз. На стене машинного отделения висел аварийный набор инструментов — кувалда, пожарный топор и ломик. Я выбрал ломик.
Перехватив его поудобнее, я заторопился вверх по трапу. Купон, несомненно, затаился в камбузе с ножом в руке…
Внезапно мою спину пронзила резкая боль. Я рефлекторно развернулся и ударил ломиком. Хотя от боли у меня потемнело в глазах, я все же увидел, как ломик угодил в голову человека, чье лицо не отличалось от моего. Удачный удар оглушил его. Я вновь замахнулся ломиком, но, наверное, мы оба потеряли сознание — помню желание ударить, но не помню, как нанес удар.
Несколько часов спустя я пришел в себя. Я лежал лицом вниз в послеоперационной подвеске и мог видеть лишь экраны внутренней связи. На одном из них появилась Сесилия.
— Джек, не волнуйся. Ты поправишься, — сказала она.
— Конечно. Я себя замечательно чувствую.
— Ты нашпигован успокоительными. Автохирургу пришлось заштопать левую почку и порванные мышцы. Через пару недель ты встанешь.
— А как же?..
— Ему конец. Ты там здорово наследил, но все уже вычищено. Я сейчас стираю память системы-уборщика.
— Он… в океане?
— На дне. Прикованный к десяти килограммам бесплатного груза.
— Навсегда.
— Никогда больше не говори о нем! А теперь — ты сможешь выдержать разговор с Моритой через восемь часов?
— Наверное.
— Постарайся, потому что отмена или перенос разговора вызовут подозрение.
— Знаю. К тому же это очень важная встреча. Мне еще надо проверить, насколько далеко он продвинулся в подготовке презентации.
— Скажи мне криптокод, дорогой, и я помогу.
— В этом ты мне никак не сможешь помочь.
— Еще как смогу. Я тоже эмулятор.
Ее слова меня ошеломили, и долгое мгновение я всматривался в глаза на экране, начиная постепенно осознавать правду.
— Чей эмулятор? — выдавил я наконец.
— Не знаю. Или она подсунула меня вместо себя, потому что захотела от него сбежать, или меня нанял сам Купон, потому что убил Сесилию. Я подписала двойной «слепой» контракт… Думаю, она мертва. Но я тоже получила хорошее образование, Джек. И могу тебе помочь. Назови мне, пожалуйста, криптокод.
— Нет.
— Почему? Ты мне не доверяешь?
— Доверять тебе? Я даже не знаю, кто ты.
— Я такая же, как и ты, Джек. Такая же. Просто бедная девушка, пожелавшая выжить. А ты ранен, дорогой. Доверься мне.
Несмотря на лошадиную дозу транквилизаторов, я понял, что ситуация начинает нравиться мне все меньше и меньше. И то, что всего несколько часов назад меня ударили ножом в спину, отнюдь не повышало мое доверие к людям. Меня не покидало странное ощущение, что меня предали. Ведь когда я занимался любовью с Сесилией в роли Купона, эта незнакомка занималась со мной любовью в роли Сесилии.