Николай — твой прапраправнук, сын Алексея, младшего праправнука Игоря — вернулся с Луны. Его фактически выперли. Вначале перестали пускать в Азиатский сектор, затем в Европейский, а потом предложили уволиться. Два года строил-строил и на тебе. Аннулировали контракт и лишили участка. Сколько денег вбухал! Он, кажется, и у тебя занимал? Но ты себя не вини. У Кольки слишком длинный язык, болтает, что надо и что совсем уж не следует, вот и поплатился.
Да, звонила некая Марина Сергеевна, спрашивала, будешь ли ты на ее 105-летии? Я дал твой электронный адрес. Пап, ты бы держал своих девиц подальше от дома. Сам понимаешь, мама нервничает.
Я еще держусь на работе, но каждый день жду увольнения. Пока помогает знакомство с Уховым. Помнишь? Он служит вторым заместителем Председателя дворового комитета на Мичуринском. Если меня выгонят, придется идти на пенсию. А с ней, сам понимаешь: два кило макарон и два пакета сублимированного мяса в месяц. Разве что ты новую книжку наговоришь. Не ленись, папуль.
Пока все. Держись, пап. Не падай духом. Твой сын Андрей.
Здесь тебе Владимир Михайлович хочет что-то сказать.
Андрей Васильевич, привет!
Что же ты, голова садовая, все никак ума-разума не наберешься? Помнишь, сразу после третьей мировой меня чуть не засадили за вполне безобидную, в общем-то, рецензию на роман П.? Ну так это ж после войны! А сейчас-то… И чем ты только думаешь? В детскую книжку вставил такого уважаемого человека, да еще и вывел в глупом виде! Крайне непредусмотрительно. Я, между прочим, сразу после суда зашел в Департамент досмотра за детскими писателями и сказал им, что это посягательство на свободу слова. Что мы сто лет назад своими руками эту демократию устанавливали. Говорил им: мол, он художник, просто пошутил. А секретарь столоначальника сует мне в лицо Уголовный кодекс и показывает: статья 741, «Оскорбление должностного лица в особо извращенной форме». А потом еще процитировал 782 статью. Не знаешь такую? «Попустительство и укрывательство субъекта, оскорбляющего должностное лицо в особо извращенной форме». На десять лет тянет…
Ладно, не отчаивайся! Я здесь уже кое-что пытаюсь предпринимать. У меня знакомый есть в Главном управлении предприятий общественного питания. Очень влиятельный человек. Сам понимаешь, на макаронах сидит. Он обещал посодействовать, чтобы тебя перевели из лежачей камеры в обычную. С сорок шестого подземного на двенадцатый. Туда и воздуха больше доходит, и вода бывает, а главное, там ты сможешь ходить: два шага — туда, два обратно. Все-таки полегче.
Андрей Васильевич, посылаю тебе грелку. Домашняя, свекольная. Только не пей все сразу. Растяни хотя бы дня на три.
Ну все, пока. Как решится с твоим переводом, напишу.
Вот здесь твой праправнук рвется…
Здорово, дед!
Как ты там? Небось все бока уже отлежал? Держись, дед!
Три дня назад я в Рим мотался к бабе Вике. Старушка держится молодцом. Дал ей твой электронный адрес. Обещала написать, как только добьется разрешения в отделении муниципальной жандармерии. У них там тоже домкомы лютуют. Ивана Нечипайло помнишь? Мой одноклассник. Сел в Милане за саботаж. Не вышел на воскресный вечерник, а там как раз сам Председатель дворового комитета заявился после урагана расчищать завалы. Сосед по квартире настучал. Пять лет «лежачей» без права апелляции.
Дед, баба Вика передала тебе три настоящие сигареты — чилийские, контрабанда. Честно говоря, даже не хочется тебе их передавать. Бросал бы ты курить. Легкие сейчас дороже почек и поджелудочной вместе взятых. А здесь еще слух прошел, что скоро запретят клонирование внутренних органов для политических заключенных. Поостерегся бы.
Дед, я пошел на пенсию. Теперь добиваюсь разрешения на открытие своего дела. Хочу в Австралии купить макаронную лавочку. Там на западном побережье полоску в сто километров объявили зоной особого благоприятствования. Говорят, какой-то эксперимент. Но боюсь, что пока я буду раскачиваться, «вручную» собирать документы, туда сбежится шушера со всего света. А в моем возрасте, сам понимаешь, трудно найти нормальную работу.
Дед, посылаю тебе грелку. Как ты просил. Только умоляю тебя, не пей сразу все. Растяни хотя бы на два дня.
Вот, бабушка говорит, что она тоже приготовила тебе гостинец — бутылку соевого пива. Обещала прислать, как только кончится моя грелка.
Кстати, вчера читал своим правнукам твою последнюю книжку. Я включил ее и почти сразу уснул, а они дослушали до конца. Так что давай, работай. Детям нравится.
Ну пока, дед. Вот тут праправнук мой, Алешка, хочет тебе пару слов сказать. Три года сорванцу, первый класс закончил. Ты его видел на дне рождения у Маши. Машу помнишь? Это правнучка Виктора, второго сына моего младшего.