— Добрый вечер. Простите, мисс, а откуда вы меня знаете?
— У вас хорошее произношение, — отметила иностранка, уходя от ответа. Ее глаза лучились лукавством и еще чем-то неуловимым, но выдающим, что Дмитрий ей симпатичен.
— У меня была английская гувернантка, — пояснил Дмитрий, осознав вдруг, что говорит фразами из русско-английского разговорника.
— И она, конечно же, была хороша собой? — прищурилась незнакомка.
— О, да. Но у нас была слишком большая разница в возрасте, — подхватил игру Дмитрий, — в пятьдесят шесть лет.
— Ваш отец был мудрым человеком.
Незнакомка, нисколько не стесняясь, оценивающе разглядывала его.
— Так чем я обязан вашему прелестному обществу? — не выдержав, спросил Дмитрий.
— О-о, — улыбнулась иностранка, — это вопрос непростой. Тут, как говорят русские, «без спиртного не разберешься!» — и, обернувшись к официанту, заказала: — Шампанского. — Вновь вернувшись к беседе, она представилась: — Элизабет Влада.
— Так вот в чем дело! — воскликнул Дмитрий. — Вы хозяйка того самого поместья, в котором найдена уникальная картина!
— Ну, насколько она уникальна, это предстоит решить вам.
— Позвольте, — недоуменно нахмурился Дмитрий, — но почему вы здесь, в России?
— Я уже давно мечтала побывать в стране эмансипированных женщин. — Она наигранно улыбнулась. — К тому же мне сказали, что в «красной» России с ее раздутым чиновничьим аппаратом может затеряться любой запрос. Каково же было мое удивление, когда, едва приехав, я узнала, что вы отбываете в Румынию сегодняшним поездом… Я специально не стала выяснять, в каком купе вы едете. Решила проверить свою интуицию и «вычислить» вас. Реставратор! — почти пропела она. — Как это романтично! Человек, возвращающий из небытия великие творения… Я сразу представила себе одухотворенное лицо художника и философа… И, как видите, не ошиблась.
Дмитрий смущенно поинтересовался:
— Неужели вы узнали меня сразу?
— Ну-у… — Элизабет вновь использовала свое беспроигрышное оружие — улыбку. — Если не считать десяток господ, к которым я обращалась до вас: «Добрый вечер, господин Полянов…»
Поймав взгляд Элизабет, Дмитрий улыбнулся, осознав, что все ее предыдущие комплименты — не более чем дань вежливости. Официант принес шампанское и, небрежно поставив на стол бутылку и бокалы, удалился.
— А открыть! — крикнула Элизабет ему вслед, но тот даже не оглянулся.
Дмитрий махнул рукой (мол, не связывайтесь), отвинтил проволоку, с хлопком открыл бутылку и налил шампанское в один бокал.
— Я не пью, — пояснил он.
— Ну, конечно! Еще бы! — возмутилась его собеседница. — Я давно уже пришла к печальному выводу, что мужчины вырождаются, как вид. Женщины делают научные открытия, играют на бирже, курят сигары и пьют шампанское. Может, тогда вы будете хотя бы рожать детей? — Она подняла бокал: — Ну?! Наливайте же!
— Что ж, я вынужден уступить вам, — Дмитрий налил себе. — За прекрасную половину человечества!
Залпом выпив, он несколько секунд прислушивался к своим ощущениям.
…Вслед за первой бутылкой последовала вторая. Во время третьей Дмитрий почувствовал себя значительно раскрепощеннее. Элизабет приходилось то и дело пресекать его попытки надерзить недостаточно внимательному официанту и переводить все в шутку.
— И как?! — вдруг спросил ее Дмитрий, опершись подбородком о ладони.
— Что как? — удивилась Элизабет.
— Вот вы и побывали в стране эмансипированных женщин. Это то, о чем вы мечтаете в своей Африке?
— Я не мечтаю в Африке, — невозмутимо ответила Элизабет. — Я мечтаю в Америке.
— А замок-то в Румынии! — воскликнул Дмитрий так, словно уличил ее во лжи.
— Замок, в котором нашли картину, принадлежал моему родственнику по папиной линии, и я оказалась его наследницей. Наследство буквально свалилось мне на голову.
— Ага! На голову! Бомм!.. — Дмитрий сделал попытку изобразить рухнувшее счастье, но едва не свалился сам. После довольно долгого молчания и напряженного взгляда в стол он невпопад повторил прежний вопрос: — Так о таком равенстве мужчин и женщин вы мечтаете в своей Америке?
— О, нет! — энергично помотала головой Элизабет. — Я видела, как советские женщины прокладывают пути, таская рельсы на своих руках. Это чудовищно! Вы уравняли женщин с мужчинами только в области тяжелого труда, а страной у вас правят исключительно мужчины!