Если только раньше не случится конец света. □
Эдуард ГЕВОРКЯН
КТО ПОДАРКИ НАМ ПРИНЕС?
Шуба, колпак и красный нос — этого вполне хватит, чтобы тебя приняли за Деда Мороза, Санта Клауса, Папашу Ноэля или любого другого придурка, взявшегося за хлопотное дело потешать детишек на радость их воспитателям. А вот и посох, и большой мешок с подарками, так что все в порядке. Пора, пора их раздавать. С каждым часом Новый год становится все ближе, а добрая половина человечества уже перевалила в следующий, двадцать второй век. Я принадлежу, наверное, к недоброй, раз застрял в двадцать первом…
В зеркале моя кривая улыбка облагорожена большой белой бородой, от которой несет пылью и свербит в носу. Кровать скрипит, пьяное бормотание и дрыганье ногами сменяется могучим храпом. Хозяин шубы и колпака, наверное, видит сны, в которых он скачет с детворой вокруг елки. Это мне стоило двух бутылок первача дедовской выгонки. Кстати, минут двадцать назад позвонил дед, скептически хмыкнул, увидев мой наряд, поздравил с наступающим, велел не суетиться и отключился.
Пора. Лифт, конечно, не работает. Редким по нынешним временам снегом занесло панели батарей на крышах, растаять он еще не успел, а батареи сели еще днем. Впрочем, ближе к полуночи городская управа обещала включить свет, несмотря на то, что годовую норму выбрали еще в ноябре.
На центральных улицах светло как днем. Витрины магазинов ярко освещены. В праздники хозяева не жалеют горючего для генераторов, в такие дни и ночи торговля идет вовсю, ну а инспекторы тоже люди и в такие дни смотрят на нарушения сквозь пальцы, в которых зажаты кредитные карточки.
Я иду медленно, спокойно, патрульные провожают меня веселыми взглядами. Народу на улицах мало, все сидят сейчас в своих уютных жилищах в кругу семьи…
В прошлом году этот праздник я встречал у деда на заимке. Тошка прыгал со скамьи на большую медвежью шкуру, кувыркался на ней, чуть не сшибая елку, пытался дотянуться до высоко подвешенных стеклянных шаров, невесть откуда раздобытых дедом, а мы сидели за столом и нарезали тонкими ломтями дедовы мясные припасы. Объявись у нас тогда инспекторы контроля, за кабаньи окорока и копченых перепелов отвечать пришлось бы всерьез… Ну да плевать мы с дедом хотели на инспекторов: сынуля был доволен, а это главное.
Неприятности начались после Нового года. Вдруг объявились ка-кие-то серьезные тетки и сказали, что Комиссия по образованию снизила возрастной ценз, и теперь тестировать деток малых на профпригодность будут не с шести, а с четырех лет. Тошке уже скоро пять… Еще говорили что-то насчет нового распределения обучающих ресурсов, а потом вручили повестку и велели не опаздывать.
Да, лучше не опаздывать… Вот когда мне было шесть лет, родители на две недели позже вернулись с путины, а бабка, старая выжившая из ума прога, сидела с утра до вечера в Сети и совершенно выпала из времени, и только иногда впадала обратно, чтобы покормить меня. На родителей тогда сильно нажали, намекали, что Реестр хоть и велик, да квоты не бездонны, и пусть у меня хорошие данные, но все приличные места по нашему региону уже выбраны, надо было раньше суетиться… Намек родители поняли, но взятку сунули как-то коряво, попались и в итоге оказались на принудработах, а меня отдали на воспитание в семью баптистов-переселенцев. Много лет спустя меня нашел дед, о котором я ничего не знал. И не мудрено: он сбежал от бабки, когда мне и года не было…
В тест-холле Комиссии Тошке понравилось. Там все сверкало, переливалось, на стенах бегали, прыгали и кривлялись персонажи из детских комиксов, большие диваны и маленькие пуфики окружали пальмы — почти как настоящие. Да-а, денег у них хватает…
Нас проводили в лабораторию, меня усадили в глубокое кресло, а Тошке велели подышать в разноцветные трубочки. Он послушно дул в них, потом пересел за стол с мониторами и стал тыкать пальцем в разложенные перед ним предметы, следуя указаниям строгой толстой женщины в белом халате. Она говорила с сильным акцентом. Наверное, американка… А в это время чин в форме старшего инспектора устало жаловался мне на то, как некоторые безответственные родители накачивают своих детей перед тестами церебростимуляторами, надеясь, что интеллектуальный допинг поможет их чадам попасть в более высокие разряды Реестра профессий. «Но вы, — сказал он мне немного погодя, — сознательный родитель, у вашего сына все чисто, а показатели весьма неплохи. И даже более чем неплохи», — добавил он, глянув в палм, который держал в руке.