Головоломную для своего времени задачу решил режиссер Рубен Мамулян в голливудской постановке 1931 года. Его экранизация «Джекиля и Хайда» и по сей день остается самой глубокой по смыслу и самой яркой по актерскому исполнению. Джекиля-Хайда сыграл Фредерик Марч, получивший за эту роль «Оскара». На славу поработали художники-гримеры: «неандертальский» облик Хайда (грива жестких волос, выдающиеся надбровные дуги, огромные зубы, волосатые кисти рук) не только раскрыл идею о пробуждении звериного начала в homo sapiens, но и стал одной из «эмблем» Голливуда. Зрителям надолго запомнился пещерный дикарь в черном смокинге. Заметно усложнились и сюжетные мотивировки. На смену абстрактному злодейству пришла животная похоть с оттенком садистской жестокости, прекрасно обыгранная в эпизодах с проституткой Айви (Мириам Хопкинс). Уличная «жрица любви» испытывает своеобразное патологическое притяжение к звероподобному Хайду и становится его жертвой.
Но по-настоящему не раскрытым и по сей день достижением фильма стал процесс трансформации Джекиля-Хайда. Анализируя эти превращения, особенно в финальной сцене, когда на глазах полицейских умирающее звероподобное существо превращается в благородного джентльмена, современные исследователи приходят к выводу, что такого эффекта нельзя было добиться ни применением специальных фильтров, ни покадровым монтажом.
На фоне этого шедевра довольно бледной выглядела следующая голливудская экранизация. Снимавший в 1941 году для студии «Метро Голдуин Майер» Виктор Флеминг уже находился под пятой небезызвестного «кодекса Хейса», и, возможно, поэтому ни сам Джекиль-Хайд в исполнении знаменитого Спенсера Трейси, ни стивенсоновский сюжет не произвели особого впечатления на зрителя. Основные комплименты снискала актриса Ингрид Бергман, сыгравшая Айви (на этот раз не проститутку, а барменшу) в духе загадочных «роковых женщин».
Все же, надо отдать должное, и этот фильм был полноценной и уважительной экранизацией романа Стивенсона. В 50-е годы роман становится благодатной почвой для пародий и «модернизированных» версий. Строго говоря, начало этому было положено еще до второй мировой войны («Когда Квэкель создал Хайда», 1920, «Доктор Пикель и мистер Прайд», 1925), но тогда на фоне серьезных интерпретаций Робертсона и Мамуляна пародии остались практически незамеченными. Начиная же с 50-х к первозданному варианту стивенсоновского сюжета кинематограф больше не возвращался.
В 1953 году пара известных американских комиков Эббот и Костелло предстала в виде американских полисменов, направленных на стажировку в Лондон. Там друзья встречали доктора Джекиля (его играл известный по «Франкенштейну» Борис Карлофф), и после инъекции его эликсира один из друзей-«копов» превращался в монстра. Ценным в этой пародии было, пожалуй, только то, что герои Стивенсона даже здесь оказались в первом ряду культовых персонажей мирового кино — позднее Эббот и Костелло пародировали «Франкенштейна», «Мумию», «Человека-невидимку»… В 1951 году в Голливуде на свет появился «Сын доктора Джекиля», в 1957-м — «Дочь доктора Джекиля», но, увы, оба ребенка не умножили славы своего родителя.
Несколько большего успеха в новой интерпретации романа добились соотечественники Стивенсона — британцы. В 1960 году известный мастер готического «хоррора» Теренс Фишер поставил фильм «Два лица доктора Джекиля». Его примечательной особенностью стал невзрачный, хиреющий ученый Джекиль (П. Мэсси) и обольстительный, элегантный злодей Хайд (К. Ли). К числу других пикантных находок следует отнести не только нарочито «тлетворную» атмосферу действия (в кадре постоянно присутствуют образы сексуальных извращений и жестокости — проститутки, лесбиянки, трансвеститы, собачьи бои, мертвецы, ампутированные конечности и т. д.), но и то, что переродившийся Джекиль становился… любовником своей собственной жены. В 1972-м свою новаторскую версию предложил режиссер Рой Уорд Бейкер: в его фильме «Доктор Джекиль и сестра Хайд» вторым «я» ученого стала красивая женщина с порочными наклонностями. В числе достоинств фильма критики отметили поразительное внешнее сходство актера Ральфа Бейтса и актрисы Мартин Безвик. По более традиционному сценарию развивались события в фильме Стивена Уикса «Я, монстр» (также 1972 год). Здесь доктор Джекиль был последователем Фрейда и изобретал препарат, способный выпускать на волю подавленные комплексы и желания. Главные роли здесь сыграл знаменитый дуэт британского фильма ужасов — Крис Ли и Питер Кушинг. Последней искрой затухающего интереса британского кино к этому «вечному сюжету» стал фильм Джерарда Кикойна «На грани здравого смысла» (1989), где почти не изменившийся внешне Джекиль превращался в легендарного убийцу-маньяка Джека Потрошителя.