Одни лишь дисти не прекращали поисков за давностью лет. Как я уже говорил, таких понятий, как «амнистия», «срок давности» и «прощение», для них не существовало.
Ну а поскольку значительная часть интересов «Третьей династии» по воле случая сосредоточилась на планетах дисти, ее корпоративная служба исчезновений «Прайвэси анлимитед» была одной из лучших в галактике.
Наверное, в моем лице что-то изменилось, поскольку Анетта Соболь сказала:
— Ну, теперь вы понимаете, в чем моя проблема?
— Откровенно говоря, нет, — ответил я. — Вы дочь одного из боссов «Династии». Почему бы вам не обратиться за помощью в «Прайвэси анлимитед»? Как правило, организаторы исчезновения находят жертву значительно скорее, чем специалист со стороны.
Она покачала головой.
— Моя мать не воспользовалась услугами «Прайвэси анлимитед». Она обратилась в какую-то другую службу.
— Вы уверены?
— Да. — Анетта провела ладонью по лбу, поправляя упавшую на глаза прядь. — Дело, видите ли, в том, что моя мать скрывалась не от кого-то, а от моего отца.
Семейное дело… Я старался не лезть в подобные проблемы — слишком уж запутанными и грязными они в конце концов оказывались.
— Тогда, возможно, ваша мать вообще никуда не обращалась, — заявил я. — Для того, чтобы убежать от мужа, достаточно на «челноке» добраться до Луны и пересесть на первый же межзвездный транспорт.
Анетта Соболь скрестила руки на груди:
— Нет, мистер Флинт, вы все-таки не понимаете. Если бы моя мать сделала что-то подобное, отец мог бы найти ее с помощью собственной поисковой службы. Это было бы достаточно просто, и мне не пришлось бы вас беспокоить. Детективы, которых я нанимала, тоже нашли бы ее без труда. Но они не смогли.
— Давайте уточним, — перебил я, стараясь перехватить инициативу. — Это вы разыскиваете свою мать или ваш отец?
— Я.
— Но вы делаете это для него?
Краска бросилась ей в лицо.
— Нет.
— А зачем вам это нужно?
— Повидаться с ней.
Я фыркнул.
— По-моему, вы платите деньги, и немалые. И все это только для того, чтобы сказать: «Здравствуй, мама, как дела?» Если это ваша прихоть, то она стоит непомерно дорого… Кстати, вы не боитесь, что отец узнает о том, что вы затеяли?
— У меня есть свои деньги.
— В самом деле? Собственные деньги, о которых папочка не знает?
— Я уже взрослая. Отец давно меня не контролирует.
— Даже сейчас? Тогда зачем у вас эти штуки под перчатками?
Она бросила быстрый взгляд на свои руки и машинально прикрыла ладонью компьютер и браслет безопасности.
— Я взяла их на всякий случай. Они не имеют никакого отношения ни к моему отцу, ни к его людям.
Я скептически улыбнулся.
— Ваш отец — человек самых широких возможностей. Одна из этих красивых безделушек наверняка используется для того, чтобы следить за вами, куда бы вы ни направились. Если бы моя система безопасности была чуть менее совершенной, ваша передавала бы ему все, что здесь говорится.
Анетта Соболь спрятала руку с электроникой за спину, словно надеясь, что так я скорее забуду о существовании следящих устройств. Однако этот жест лишь напомнил мне, что, когда моя система обезвредила ее браслет безопасности, Анетта никак не отреагировала. Мисс Соболь, бесспорно, была умна, но я все-таки не мог понять ее мотивов.
— Ступайте отсюда, — сказал я. — Поезжайте домой и обратитесь к папочке. А если вам так не хватает семейного тепла, могу посоветовать выйти замуж и нарожать побольше детей. В конце концов, наймите какую-нибудь женщину, чтобы она играла роль вашей матери. Если вам зачем-нибудь нужен генетический код вашей мамы, побеседуйте с вашим семейным врачом: у него должны быть все необходимые сведения — все, что вы желаете знать, и даже то, чего не желаете… И наконец, если вам просто хочется избавиться от опеки отца, не торопитесь швырять миллионы на ветер — попробуйте прежде поговорить с ним по душам. Быть может, он выполнит вашу просьбу, и совершенно бесплатно… — Я немного подумал и добавил: — А если, паче чаяния, вы вознамерились позлить своего отца, то, думаю, своего уже достигли. Об этом, во всяком случае, вы узнаете даже скорее, чем рассчитываете.
Визитерша прищурилась:
— Вы так уверены в себе, мистер Флинт.
— Наверное, это единственное, в чем я могу быть уверен по-настоящему, — ответил я, ожидая, когда девица уйдет.