Из колодца донеслись пронзительные вопли. Похоже, Анпу был в восторге.
«Если я что-то знаю, закончил дед, — так это, как взрывать породу».
— Тогда почему ты сразу не объяснил им? — удивился Джесс. Зачем тебе понадобился я?
«Да разве я мог доверить взрывчатку этим чудикам? Я, может быть, и мертв, но не дурак! — заявил дед. — Кроме того, у всех богов одна беда: им дана власть, но когда доходит до дела, они ведут себя не самым лучшим образом. Помню, однажды я…»
Из дыры в земле показалась голова Анпу. Он широко улыбался, вывалив из пасти длинный розовый язык.
— Получилось! — радостно объявил он. — Сработало как надо — скалу раздробило, но больше ничего не потревожило. Как только Себек уберет щебенку, мы сможем достичь портала и отправиться в свой мир.
И он снова нырнул в шахту. Тот и Себек последовали за ним, и только Хатхор задержалась. Шагнув к Джессу, она легко коснулась его щеки и сказала:
— Позвони мне как-нибудь…
Потом, грациозно подобрав платье, она тоже ступила в дыру.
«Ну, что ты скажешь теперь? — поинтересовался дед. — Ведь сработало, а?»
— Как?!.. — поразился Джесс. Ты и сам не был уверен? А я-то думал, ты знаешь, что делаешь!
«Послушай, — примирительно сказал дед, — я, конечно, когда-то умел обращаться с динамитом, но это было очень давно. Кроме того, я еще никогда видел такой мягкой взрывчатки…»
Джесс только головой покачал. Выйдя из-за камня, он начал спускаться к вертолету Нолана, который действительно оказался «Алюэттой». Ему еще никогда не приходилось пилотировать эту модель, но он был готов попробовать.
«Справишься, чуч!» — спросил дед.
— Конечно, эдуда, — сухо ответил Джесс. — Это — моя борозда.
Лишь с третьей попытки Джесс сумел запустить двигатели и оторвать «Алюэтту» от земли. Когда вертолет наконец взмыл в воздух, Джесс, сражавшийся с незнакомыми рычагами управления, услышал:
«Ну что, разобрался? А то мне пора…»
— Ты хочешь остаться здесь, эдуда? — удивился Джесс. «Алюэтта» так и норовила свернуть влево — должно быть, ей хотелось домой, в Ливию.
«Пора обратно, в мир духов, — сказал дед. — Этот их портал гораздо удобнее, чем мой обычный маршрут».
В конце концов Джессу удалось выровнять машину и развернуть ее на север. Вытирая пот со лба, он тихонько вздохнул и стал думать, как быть дальше. Он мог бы попытаться долететь до побережья, утопить «Алюэтту» в одном из солончаковых болот, добраться пешком до прибрежного шоссе и доехать на попутке до ближайшего города. Наличных оставалось не очень много, однако он знал, что если удастся попасть в Александрию, там ему помогут быстро уехать из страны и при этом не станут задавать лишних вопросов. Ну а в случае каких-либо осложнений, помочь Джессу мог золотой браслет Хатхор, на который он очень рассчитывал.
Все это, конечно, было очень непросто, однако альтернативный вариант — приземление на одном из аэродромов и общение с местными властями — означал, что ближайшие лет десять ему придется провести в египетской тюрьме.
«Будь осторожен, сгилиси, — сказал дед. — Я присмотрю за тобой».
И он исчез. Джесс буквально физически почувствовал, как дед уходит куда-то далеко-далеко.
Минуту спустя он со вздохом откинулся на спинку пилотского кресла и, прибавив газ, стал смотреть, как ползет стрелка по шкале указателя воздушной скорости. Под ним стремительно скользила по пустыне легкая тень «Алюэтты».
Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН
Видеодром
Тема
Николай Кузнецов
Карнавала не будет?
Похищают на экране давно. Похищают умело и со вкусом. Похищают все, что угодно. Даже праздники. Очередная попытка состоялась незадолго до Нового года.
Все дело в том, что жители сказочной страны, расположенной в центре маленькой снежинки, обожают праздники И самый любимый — Рождество — уже не за горами. Но на этот раз оно может не наступить, ведь злобный Гринч, волосатый зеленый человечек, его не любит: в самый канун праздника много лет назад ему была нанесена смертельная обида. И теперь он полон решимости сделать все, чтобы не было ни радости, ни веселья В ночь перед Рождеством он совершит страшное злодеяние — украдет все подарки.
И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы не одна маленькая девочка, сумевшая разглядеть, что в зеленой груди Гринча бьется пусть и крохотное, но настоящее сердце.