— Прекрасно. — Диббук обнажил в улыбке все свои зубы. — Что прикажешь, хозяин?
— Задание простое и предназначено для вас обоих, — рабби повернулся так, чтобы видеть сразу и Абрама, и демона. — Вы будете делать то же самое, что и я, ни больше и ни меньше.
— Что? — одновременно выпалили Абрам и диббук.
— Следуйте моему примеру. Начнем немедленно, а то день закончится прежде, чем мы приступим к работе.
Рабби Мельцер направился к двери. Диббук поглядел на Абрама, тот, пожав плечами, последовал за рабби. И услышал, как за ним затопали ноги демона.
Снаружи их ожидали птицы; едва Абрам высунул голову, они восторженно зачирикали. Петух закукарекал, со всех сторон послышался плеск крыльев. Абрам невольно заулыбался, когда птицы закружили вокруг него. Сорочонок уселся ему на плечо, и Абрам почесал птенцу шейку.
Какое-то мгновение рабби Мельцер постоял, обозревая ферму. Абрам последовал его примеру: зрелище не радовало взгляд. Поля заросли сорняками, заборы едва не падали, курятник покосился и нуждался в хорошей чистке. Рабби указал на птичник:
— Вот с него и начнем.
— С курятника? — Демон стоял в двери и с откровенным неверием смотрел на рабби.
— Да, с курятника; трудно сказать, когда его чистили в последний раз. Самое подходящее начало.
— Ты хочешь, чтобы я чистил курятник? Имеешь ли ты представление о власти, которой я обладаю?! Я могу наделить тебя войском, грудой сокровищ, всем, что пожелаешь.
— А я желаю чистый курятник. Приступим.
Рабби Мельцер повернулся и направился к птичнику. Ворча, диббук шагнул из дверного проема.
Заметив его, птицы громко зачирикали. А потом начали одна за другой пикировать на диббука, отворачивая в самый последний момент. Демон заметался, уклоняясь от нападений сердитых воробьев и скворцов.
— Ты их отзовешь или нет? — свирепо бросил диббук Абраму.
— Разве ты забыл, что я могу только звать птиц, а не командовать ими? — напомнил фермер.
Выругавшись, демон попытался сцапать одну из пичуг, но та без труда увильнула.
Рабби Мельцер повернулся и окликнул их:
— Эй, слуги! Поторопитесь. Нечего прохлаждаться.
Рабби отослал Абрама за лопатами; вместе они вычистили курятник и выстлали его свежим сеном. Потом прибили гвоздями отошедшие доски, а потом, закончив с работой внутри, очистили граблями землю вокруг курятника и насыпали зерна для птиц. Рабби Мельцер даже присел ненадолго, чтобы понаблюдать за ними.
Демон держался поодаль от Абрама и его стаи.
— Хорошо. Я вычистил твой курятник. А теперь я ухожу и вернусь завтра, чтобы посмотреть, на что еще у тебя хватит фантазии.
— Останься, — приказал рабби Мельцер, заметив, что демон собрался улизнуть. — Мы еще не закончили. Теперь, мне кажется, нужно починить заборы.
Злобно скалясь, диббук обернулся.
— Сделка или не сделка, но я не собираюсь быть у тебя в поденщиках.
— Ты сказал, что будешь выполнять мои приказания. И я, естественно, подумал, что могущественный диббук способен сделать все, что по силам простому бедному рабби. Если хочешь, можешь сказать, что условия сделки более не устраивают тебя, и мы расторгнем договор.
Взглянув на него, диббук усмехнулся.
— Так вот что ты затеял… Нет, так легко ты от меня не отделаешься.
Весь день они провели, работая на ферме. Уже к полудню Абрам набил мозоли и устал, а к вечеру едва мог ходить. Рабби Мельцер требовал от своих работников лишь того, что мог сделать сам; он работал весь день с неизменной улыбкой на губах, а иногда негромко припевал.
Наконец, когда солнце начало опускаться за горизонт, рабби Мельцер повел их к дому. Он быстро осмотрел все, что они сделали за день, и Абрам вынужден был признать, что потрясен увиденным. Ферма казалась ухоженной, даже процветающей.
— А теперь можешь идти, — сказал демону рабби Мельцер. — Сегодня я отпускаю тебя. Но завтра утром возвращайся.
Ничего не ответив, диббук исчез, словно облачко дыма.
— Пойдем, — сказал рабби Мельцер Абраму. — Пора отдохнуть. Завтра дел будет много больше.
Следующий день прошел почти как первый. Рабби снова поднял Абрама пораньше, и они застали диббука за попыткой учинить какую-то шкоду. И рабби Мельцер снова приказал делать то, что делает он сам. На сей раз демон уже не возражал, и скоро они занялись прополкой.
Руки Абрама одеревенели и ныли еще от вчерашних трудов, однако скоро они разогрелись, и он почувствовал, что вонзает мотыгу землю едва ли не с радостью. Птицы пели над ним, а он продвигался вперед между рядов, засаженных кукурузой.